Значение перевода

Значение совершённого свв. Кириллом и Мефодием перевода Библии на славянский язык исключительно: он стал «всеславянской» Библией.

«Труды Кирилла и Мефодия, -говорит А.Ф.Гильфердинг, -принадлежат одинаково и южным славянам, и западным, и восточным.

Славянская Македония и Болгария считают их по праву своими. Своими считают их по праву Моравия и земля Словаков и Чехия; и полякам они не чужды, ибо Краковская земля (область тогдашнего государства Великоморавского) входила в состав паствы Мефодия и какой-то, иначе нам известный «князь силён вельми, седе в Вислех», был им убеждаем к принятию христианства; даже на землю лужских сербов простиралось влияние Мефодия.

Наконец, и тех славян, которые назывались русским народом, коснулось непосредственно слово «Солунских братьев».

Спорные вопросы

Из спорных вопросов первоначального славянского перевода, прежде всего остановимся на азбуке или алфавите. Древние славянские рукописи сохранились до нас двоякого рода: одни написанные т.н. кириллицей, а другие –глаголицей.

Первая представляет собой греческий маюскульный, или унициальный шрифт 9в., с добавлением особых знаков для славянских звуков, не имеющих соответствия в греческом языке; эти буквы взяты из еврейского (ш, ц и др.) и других (ж, ч, щ) языков; глаголица, вероятно, видоизменённый греческий же, но минускульный курсивный шрифт того времени.

Сохранившиеся древнейшие славянские рукописи написаны Глаголицей. Отсюда заключают, что она именно и есть первоначальная славянская азбука.

Но скорее можно думать, что дело стоит как раз наоборот и что кириллица, как показывает самоё имя её, и есть та азбука, которой были написаны первые славянские книги св.Кирилла, а глаголица явилась несколько позднее. Но окончательно вопрос о первоначальном виде славянских письмён пока не решён.

Следующий спорный вопрос: где именно и когда положено начало славянскому переводу Библии и богословских книг на славянский язык.

Некоторые исследователи древних исторических памятников склоняются к предположению, что ещё задолго до посольства Ростислава у свв. братьев могла возникнуть мысль утвердить христианство среди сла-вян путём перевода свящ. и богослужебных книг на славянский язык. К этому братьев могло располагать бо-льшое количество славян в Солуни, и в городе и в области; многолетняя служба Мефодия в славянской области; славянский язык в это время уже знали в совершенстве; греческий же язык оригинала свящ. богослужебных книг знал в совершенстве особенно языковед Кирилл «Чепичка».

Думают, что неслучайно, но в результате пытливости к знанию Константин изучил в Херсонесе во время путешествий еврейский алфавит и язык и ознакомился с близким к хазарам к славянскому и «русским» языком и русским переводом Псалтири и Евангелием. Быть может, и в это время у свв. братьев жила мысль

принять на себя апостольский труд для славян. Нет ничего невероятного в том, что об этом желании могло быть известно царю и патриарху.

Поэтому в посольстве Ростислава все увидели перст Господень, призывающий свв. братьев к просвещению славян.

Лишь скромная оценка Константином своих знаний и предварительных работ со славянским языком вызвала его первоначальный отказ от возлагавшейся на него и брата высокой миссии.

Житие св.Кирилла утверждает, что ещё до отправления свв. братьев в Моравию Кирилл составил славянскую азбуку и перевёл для богослужения Евангелие, Апостол и Псалтирь на славянский язык.

Трудно, действительно, представить, чтобы свв. братья отправились в Моравию с пустыми руками и чтобы во время краткого пребывания своего в Моравии, сопряжённого с борьбой против немецко-латинских козней, в период горячей деятельности по устройству славянской церковной жизни, свв. братья были в сос-тоянии заняться столь трудным и трудоёмким делом, как начальная стадия перевода богослужения и книг свящ. Писания.

Вместе с тем, несомненно, что ещё ранее массового обращения славян в христианство многие из них, особенно жившие по соседству с греками, исповедывали христианскую веру. Возможно, что именно для них-то –своих соседей – македонян и фракийцев- и потрудились первоначально свв. братья, для них составили азбуку, на их болгарское наречие перевели нужнейшие для богослужения книги и только потом отправились в отдалённые славянские земли – Моравию и Паннонию.

Много учёных споров и об языке, на который были переведены богослужебные книги и Библия свв. братьями. Долго существовало мнение, что он представлял собою паннонское наречие, несколько отличавшееся от моравского и являвшееся древне-хорутанским наречием (Копитар).

При этом некоторые защитники этой теории (Миклошич и др.), на том основании, что в книгах, переведённых свв. братьями, немало слов, взятых с немецкого или же с латинского посредством немецкого, утверждают, что братья ничего не перевели на юге, а всё сделали в Паннонии.

Этому филологическому доказательству противоречит историческое свидетельство житий, по которым Константин-философ, сейчас же после разговора с императором, вызванного прибытием моравского посо-льства, «сложи письмена и начать беседу писати евангельску исправь бе слово…» Правда, летописец Нес-тор пишет иначе: «Сима же пришедше ма (в Моравию)начаста составляти письмена азбуков на словеньски».

Но Нестору, как сравнительно позднему источнику, не вполне можно верить.

Есть учёные (Мафарии), которые полагают, что св.апостолы принесли с собою в Паннонию только алфавит и некоторые образцы перевода и что настоящую работу они исполнили уже в Паннонии и Моравии.

Но этим ещё не решается вопрос о первоначальном языке перевода.

Другие исследователи держатся прямо того мнения, что, т.к. первоначальное место деятельности свв. братьев в славянских странах была Моравия, а по смерти брата св.Мефодий подвизался, главным образом в Моравии, то скорее древне-славянский перевод был на моравском наречии.

Проф. И.В.Ягич утверждал, что свв. братья пришли в Паннонию с значительным запасом готовых пере-водов на македонском наречии; но, очутившись в стране, где уже было более или менее известно христианское учение, пришедшее с Запада, они сделали уступку в пользу существующих уже в Паннонии латинских и немецких терминов.

Многие русские филологи высказались за древне-болгарское наречие.

Проф. Е.Е.Голубинский считает, что Константин-философ и Мефодий перевели для моравов греческие богослужебные и свящ. книги на их моравский язык; болгары, заимствовавшие книги от моравов, переложи-ли их на свой болгарский язык; русские получили их на болгарском языке без перевода их на свой, и, таким образом, получился наш церковно-славянский язык. «Болгары, -говорит он, -переложили на свой язык так, что оставили немало моравизмов, следовательно, болгарский язык наших богослужебных и свящ. книг –бол-гарский с примесью моравизмов…». Вместе с тем, в нашем церковном языке, -замечает Голубинский, -в древнее время существовали, отчасти и теперь остаются слова, взятые из языков западных –латинского и не-мецкого, н-р, алтарь –от латинского ___________. Необходимо думать, что эти слова были усвоены болгара-ми и от них, нами –русскими, при посредстве моравов³⁹.

В настоящее время в науке, можно сказать, утвердился взгляд, что ни паннонское, ни моравское наречия не тождественны с наречием, на которое свв. братья переводили богослужебные книги и Библию, и что свв. Кирилл и Мефодий употребляли для своих переводов то славянское наречие, которое было известно им ещё на их родине.

Они были родом из Солуни, и следовательно, могли быть с детства знакомы с тем славянским наречием, на котором говорили славянские соседи этого македонского городка. По своему грамматическому строю язык, на который были переведены свящ. и богослужебные книги, ближе всех стоит к болгарскому наречию.

По всему этому можно думать, что этот язык есть именно древне-болгарский язык. А по своему употреблению при богослужении у всех славянских племён он получил название древне-церковно-славянского.

Есть ныне и несколько иное мнение (проф. П.Юнгеров). Оно разделяет перевод в отношении первоначального наречия на 2 этапа: 1)перевод, составленный обоими братьями и 2)тот перевод, который был сделан одним св.Мефодием и его сотрудниками в Моравии.

По этому взгляду, составленный обоими свв. братьями Славянский перевод, по своему языку, был сходен с общим всем славянам, жившим близко к Константинополю, славянским языком.

Составленный одним св.Мефодием и его сотрудниками перевод ближе всех, конечно, примыкал к наречию моравов.

Моравы же получили этот перевод в наиболее точных списках и оригиналах, написанных, по поручению св.Мефодия, и двумя скорописцами. Но этот перевод, несомненно, был понятен и др. славянам, жившим, н-р, в Паннонии, Болгарии, Чехии и др. странах.

В Моравии вскоре неукротимые враги Мефодия –немецкое духовенство стало изгонять этот перевод из употребления, сжигать, истреблять и заменять латинскими книгами.

Но более надёжный приют перевод нашёл вскоре в Болгарии, где вначале с 879г. и начала процветать переводная и оригинальная болгарская письменность и переводные труды свв. Кирилла и Мефодия были хорошо известны. Полученные в Болгарии переводы свв. Кирилла и Мефодия подвергались изменениями ввиду отличия наречия болгар от моравов, особенно перевод Мефодия.

Но эти изменения, однако, были не особенно велики, т.к. слишком большой разности между славянами-соседями в языке ещё не было⁴⁰.

Необходимо рассмотреть и последний спорный вопрос на славянский язык при жизни свв. Кирилла и Мефодия, или только некоторые.

Согласно Паннонским житиям свв. братьев, в Константинополе они, до ухода в Моравию, перевели избор Евангелия и Апостолов, т.е. дневные церковные чтения из новозаветных книг, расположенные по кругу богослужения с Евангелия Иоанна –на первый день Пасхи, т.е. не в порядке евангелистов. Кроме того, они здесь же перевели Псалтирь и важнейшие богослужебные книги.

По итальянскому сказанию, свв. братья, перед уходом из Моравии в Венецию и Рим, оставили в славянском переводе «все Писания нужные для богослужения». Т.к. в житиях свв. братьев часто упоминают о насаждении ими всюду богослужения на славянском языке, то можно думать, что они преимущественно из свящ. книг перевели: Псалтирь и паремийник –из В.Завета, Евангелия, Деяния и Послания –из Н.Завета, затем из богослужебных: служебник, требник и октоих (разумеется, в отрывках).

С этими книгами они явились в Рим.

Памятники говорят, что и как продолжено было св.Мефодием, по возвращении из Рима. Но по мнению исследователей, в спокойный продолжительный период пребывания Мефодия в Моравии (875-880гг.) перевод продолжался. Может быть, и из свящ. ветхозаветных книг многое было переведено и распространялось хотя бы в черновых списках. За 884г., предпоследний в жизни св.Мефодия, имеется по этому вопросу ясное свидетельство.

По возвращении из Константинополя, где, как говорилось раньше нами, были взяты многие греческие свящ. и богослужебные книги, св.Мефодий,- повествует его житие, -выбрал из своих учеников 2-х «скорописцев зело», в несколько месяцев от марта до 26 октября –«преложи вборзе вся книги исполнь, разве Маккавеи, от греческа языка в словеньск»(т.е. спешно перевёл все свящ. Писания –именно Ветхозаветные книги, кроме Маккавейских)⁴¹.

«Псалтирь бо, -продолжает житие, -бе токмо и Евангелие с Апостолом и избранными службами церковными с философом предложи первее(т.е. раньше)».

И здесь три названия(Псалтирь, Евангелие, Апостол) указывают на богослужебные назначения переведённых свв. братьями свящ. книг: это именно самые необходимые для богослужения части Библии.

Кроме них, в цитированном отрывке жития упоминается ещё о переводе избранных церковных чтений, под которыми разумеется, очевидно, паремийник, сборник праздничных и постовых чтений из В.Завета.

Т.о., по житию, св.Мефодий перевёл, через писцов спешно переписал свящ. книги, кроме Маккавейс-ких, и оставил их в славянском переводе славянам-христианам.

С этим известием паннонских житий согласно и свидетельство современного свв. братьям славянского учителя Иоанна, Экзарха болгарского (892-927гг.). По его словам, Кирилл перевёл избранные места из Еван-гелия и Апостола, т.е. именно Евангелие и Апостол в том виде, как они употреблялись (св.Кирилла) при совершении богослужения, а Мефодий, брат св.Кирилла, «преложи вся уставныя книги 60 лет от еллинска языка на словенск»⁴².

Ряд исследователей, исходя из термина «уставныя», напоминающего греческий «________________», и из числа 60, предполагают, что св.Мефодий перевёл одни лишь канонические книги (В.Завета 33, Н.Завета –27), а слово «Макковеи» считают означающим вообще неканонические книги.

Таково славянское предание. Сомневаться в достоверности предания в той его части, которая говорит о деятельности св.Кирилла, нет основания: Евангелие, Апостол и Псалтирь были столь необходимы для богослужения, что оно не могло быть установлено на славянском языке без перевода на этот язык названных свящ. книг.
Возможны сомнения только относительно того, действительно ли св.Мефодий перевёл всю Библию (канонические книги) на славянский язык. Говоря, что –

1. 
   Невероятно столь скорое совершение перевода – всего 6-7 месяцев;
   
2. 
   Отсутствовала прямая необходимость в переводе Библии на славянский язык при самом возникновении славянской Церкви;
   
3. 
   Нет каких-либо известий о существовании древних славянских рукописей, содержавших всю Библию (не говоря уже о самих рукописях этого перевода).
   

Т.о., вопрос о том, была ли переведена вся Библия ещё при жизни свв. славянских просветителей, остаётся, по мнению ряда исследователей, открытым.

Иначе понимает указание жития «кроме Маккавейских» проф. Е.Е.Голубинский –именно относит его строго лишь к Маккавейским книгам, а не ко всем неканоническим и даёт такое альтернативное объяснение, почему св.Мефодий не перевёл Маккавейских книг на славянский язык: или он принадлежал к числу тех, которые не признавали этих книг за канонические, или же он имел у себя под руками для перевода такой греческий кодекс Библии, в котором этих книг не было⁴³.

Вместе с тем тот же авторитетный историк Русской Церкви, приходит к следующим выводам в результате специальных своих занятий вопросом о составе Кирилло-Мефодиевского перевода: «Константин-фило-соф, славянский первоучитель, решив дать славянам, вследствие вызова от моравов, богослужение на их собственном языке, в свою весьма недолговременную жизнь после этого решения перевёл из Свящ.Писания, вместе с богослужебными книгами то, что составляет богослужебный избор из него, т.е. Евангелие и Апостол -богослужебные (выбор богослужебных чтений из этого и другого), Псалтирь в полном составе и выбор богослужебных чтений, из кн. В.Завета, составляющий так называемый паремийник.

Брат Константина, Мефодий, оставшийся после него продолжателем его дела и живший после него (в сане еп. моравского) довольно долго, перевёл все книги Свящ.Писания в полном их составе, за исключением кн.Макавейских.

Т.о., уже первоучителями славянскими дана была Библия в полном составе (за незначительным, сейчас указанным, исключением)на их собственном славянском языке. Что от моравов Свящ.Писание было вместе с книгами богослужебными заимствовано болгарами, а от последних нами, это, конечно, не подлежит сомнению»⁴⁴.

Несомненно, по всем памятникам, что перевод делался как обоими братьями, так и св.Мефодием, с греческого текста, со списков, взятых в Константинополе.

БИБЛИЯ В РОССИИ

Русский народ получил Библию на понятном для него языке. В древней Руси не было потребности в переводе Свящ.Писания на народный язык, т.к., старо-славянский язык был вполне понятен тогда народу.

Славянский язык Кирилло-Мефодиевского перевода был настолько близок к тогдашнему языку наших предков, что древние наши писатели (летописец Нестор и мних Иаков) называли его «русским».

Существование Свящ.Писания на понятном языке при самом принятии христианства было для нашего отечества великим благом и преимуществом пред многими др. народами, которые, принимая христианскую веру, должны были учиться другому языку, чтобы понимать слово Божие.

Не менее благодетельно было и то, что, по установлениям греко-восточной Церкви, от которой наши предки приняли христианство, они могли не только в храме слушать слово Божие (и понимать язык богослужения), но и читать его сами дома, в чём, как известно, отказывает римско-католическая Церковь мирянам.

Благодаря тому и другому новообращённый в христианство народ находил в Библии для себя и истинны веры, и правила жизни, и средства к своему умственному образованию.

Книги Свящ.Писания были важнейшими книгами для чтения и учебными пособиями. В школах учили тогда не по иным, а по божественным книгам, по выражению первого нашего летописца.

Славянский текст Библии на Руси до конца 15в.

Первоначальный славянский перевод Библии и по своему происхождению от свв. первоучителей славянских народов, и по великому влиянию на религиозную и на умственную жизнь населения, составляет, без сомнения, нашу величайшую драгоценность. К сожалению, этот памятник до сих пор мало изучен.

Большая часть древнего славянского перевода остаётся в рукописях. Только весьма немногие из древних рукописных списков, содержащих славянский текст отдельных библейских книг, особенно важные по своему значению, изданы в печати или обстоятельно описаны в образцовом труде А.В.Горского и К.Ново-струева «Описание славянских рукописей Московской Синодальной Библиотеки».

Известные ныне и изученные славянские библейские рукописи содержат перевод ветхозаветных книг в 2-х, довольно различных, видах. Один –богослужебно-паремийный, другой –толковый, назначенный для домашнего чтения. В первом –только отделы библейских книг, читаемые в храме, во втором –весь текст свящ. книг.

Паремийный текст признаётся более древним; его считают и более точным, хотя и пространным, переводом с греческого, второй же -более свободным.
Авторами 1-го текста полагают греков или славян, мужей учёных, знавших греческий язык, и свободно владевших славянским языком. Авторство 2-го относят к славянам, иногда и не вполне достаточно усвоившим греческий язык и заменявших иногда греческие слова, обороты славянскими.

1-й -паремийный текст - был более распространён на Руси; 2-й находился лишь в некоторых монастырских и княжеских библиотеках, и стал распространяться уже потом, с 13в.

Паремийный текст, по языку и характеру, вполне сходен с древним славянским текстом Псалтири, Еван-гелия и Апостола.

Сопоставляя все эти характерные черты 2-х типов древне-славянского перевода, учёные исследователи предполагают, что паремийный текст принадлежит равноапостольным братьям Кириллу и Мефодию, 2-й же – св.Мефодию, его сотрудникам и преемникам по просвещению славян и завершён в период процветания славянской письменности в Болгарии, 879-927гг., тогда параллельно содержавшимся в нём св. отеческим толкованиям переводились на славянский язык и др. отеческие творения.

К паремийному тексту относились с большим благоговением и потому он, несмотря на свою распространённость, подвергся меньшим изменениям, чем второй.

Почему первоначальный перевод сохранился здесь в наибольшей неприкосновенности?

Паремийный текст, как употреблявшийся исключительно при богослужении, этим самым, был в значительной степени застрахован от тех изменений, какие испытывал в древнее время другой –библейский текст, назначавшийся для домашнего чтения.

Это исключительно церковное значение паремийного текста, освящавшее его, объясняет следующее за-меченное исследователями явление: в паремийниках 13-14вв. текст в значительной степени одинаков, за исключением небольших и не частых исправлений в отдельных позднейших списках, и только в конце 14 или нач.15вв. в них замечается последовательное исправление.

Замечательно также и то, что паремийный текст сохранял свою особенность и в позднейшее время. Отсюда понятно весьма важное значение древних паремийников для изучения особенностей древне-славянско-го перевода Библии.

О качествах паремийного перевода исследователи единогласно утверждают, что он отличается точностью (слово в слово) по отношению к греческому оригиналу, но в тех местах, где недоставало соответству-ющих славянских слов и грамматических форм, переводчики были вынуждены делать отступления от оригинала, вводя пояснительные пространные слова, формы и обороты.

Паремийный перевод был составлен с греческого текста 70, употреблявшегося в Константинопольской Церкви в 9в. По всем данным, этот текст соответствовал Лукиановской рецензии перевода 70.

За утратой греческого оригинала этой рецензии паремийный перевод служит очень ценным источником для суждения о Лукиановской рецензией, а равно и о церковном греческом константинопольском тексте.

Даже больше, обратив за последнее время внимание на славянский перевод, учёные, как западные, так и русские, считают, что он является одним из виднейших критических пособий по восстановлению и определению церковного греческого текста перевода 70; при этом русскими учёными (проф. И.Е.Евсеев) из славянского перевода ,на всём его историческом протяжении, придаётся в этом отношении первое место паремийному тексту.

Что касается второго вида древне-славянского перевода – полного библейского текста, то он примыкает к спискам Александрийского и Ватиканского Кодексов 70. Отличается краткостью и сжатостью текста, стремлением авторов осмысливать по-своему, преимущественно с точки зрения славянина, греческие слова, недоступные или затруднительные для перевода, употребляются для этого даже народные слова и обороты, и допускаются малоупотребительные выражения.

Уступая по качеству паремийному тексту, общебиблейскому, славянский текст имеет, однако, несомнен-ное преимущество по своей полноте: он содержит большую часть Библии, почти всю Библию, тогда как в паремийном тексте менее 1/6 всей ветхозаветной Библии.

Цельно-библейский древний перевод первоначально, несомненно, весь, кроме Маккавейских книг, был составлен с греческого церковного текста 70. Но текст не был так неприкосновенен, как паремийный, терпел много свободных изменений и в ныне известных списках содержит не все ветхозаветные книги. Древнейшие списки его заключают в себе лишь Пятикнижие (11в.) и Псалтирь, на остальные же книги сохранились рукописи лишь от 14в., а большинство –от 15в.

Кроме того, нельзя забыть, что на многие книги –Паралипоменон, Ездры, Неемии, Есфирь и неканонические (кроме Прем.Соломона и Сираха)- сохранился лишь новый перевод с Вульгаты.

Несомненно, что древнейший рукописный славянский паремийный и общебиблейский текст имеют для нас, русских, высокое значение. Они –ближайший памятник апостольских трудов, -Кирилла и Мефодия и их ближайших сотрудников, священная первооснова всего позднейшего церковно-славянского перевода и древнейший памятник славянского языка, славянского богословия и славянской Церкви – всего родного и свящ. для русских.

Т.к. большого различия по языку между различными славянскими племенами не было, то язык Кирилло-Мефодиевского перевода, несомненно, был понятен и нашим предкам, приднепровским славянам.

А потому справедливо предположение, что Кирилло-Мефодиевский перевод довольно рано появился у киевских славян. Возможно допустить знакомство с ним у спутников русской княгине Ольги, во время пребывания её в Константинополе(в 950г.), тем более, что за несколько десятков лет до того(в 882г.) в Констан-

тинополе были оставлены Мефодием списки перевода и священники из славян.

Но помимо Константинополя, списки перевода могли проникать на Русь и из Болгарии, при непосредственных сношениях с соседними славянскими землями, особенно с Болгарией.

Во всяком случае, несомненно, что списки Кирилло-Мефодиевского перевода уже были на Руси при князе Владимире, с крещением Руси (988г.). Мних Иаков пишет о крещении русских при князе Владимире: «Прияша святое крещение, имуще святое писание и книги переведены с греческого языка на русский».

Как был получен этот перевод? Проф. Е.Е.Голубинский указывает, что хотя в наших летописях нет ни единого слова о заимствовании нами у болгар славянских богослужебных и свящ. книг, но, «вероятно», кн. Владимир сделал это прежде приступа к общему крещению народа, -иначе новокрещённый народ был бы некоторое время с греческим богослужением или же оставался совсем без богослужения, что невероятно.

Совершенно неосновательно, -говорит Голубинский, -думать, что кн.Владимир получил эти книги от болгар при посредстве греков в Корсуни (Херсоне Таврическом) или не в Корсуни: греки «не питали нежности» к славянским книгам, а кн.Владимир не нуждался в услугах греков, т.к. мог получить книги непосредственно от болгар⁴⁵.

Наши летописцы не упоминают о том, что кто-либо из русских составлял перевод свящ. книг на славянский язык. Напротив, Нестор говорит о св.Мефодии как переводчике их и признаёт распространение лишь его перевода на Руси.

О распространённости славянского перевода на Руси мы имеем многие древние свидетельства. Так, о «Никите прельщённом»⁴⁶ Поликарп (вероятно, около половины 11в.) говорит, что он «видяше…Бытие же, и Исход, и Левита, и Числа, Судия и Царства и вся пророчества по чину прочия вся книги по чину».

Несомненно, он читал эти свящ. книги в славянском переводе из слова Митрополита Илариона (1051-1066гг.) слово в Законе и благодати видно всем его слушателям.

Уже известны были и учение пророков и апостолов. Разумеется, оно могло быть им известно не по греческому тексту, а по славянскому.

У летописца Нестора очень много цитат из свящ. книг по славянскому переводу, особенно из исторических книг, а также Прем.Соломона и Сираха.

В пророческих книгах встречаются свидетельства и цитаты в памятниках 11в.

Кроме этих общеисторических свидетельств о раннем, близком к эпохе Кирилла и Мефодия, существовании и распространении на Руси славянского перевода, свидетельствуют о том же и сохранившиеся на Руси, славянские библейские рукописи.

Первоначальный славянский текст свящ. книг, находящийся в древнейших списках, не сохранился, в позднейших в одном неизменном виде.

Не только в отдельных списках разности в тексте, ненамеренно или намеренно произведённые переписчиками, но между некоторыми из списков наблюдаются общие им особенности.

Это даёт основание исследователям распределять списки по особым разрядам и причину отличающих их особенностей искать в предпринимавшихся –в течение 5 первых веков существования у нас Библии – последовательных исправлений её текста. Такие общие последовательные исправления библейского текста, в отличие от исправления отдельных слов или выражений, носят от исправления отдельных слов или выражений, носят обыкновенно название редакции новых рецензий.

Произведённые у нас в этом отношении, хотя и немногочисленные, исследования привели занимавшихся этим делом учёных к замечательным результатам, несколько освещающим давнее прошлое нашей славянской Библии до первого её печатного издания.

Для В.Завета попыток установить такие редакции славянского текста на Руси немного.

Можно указать на капитальные работы проф. И.Е.Евсеева –о книгах пр.Исаии и Даниила; А.В. Михайлова -о кн.Бытия; Р.О.Бранда -о паремийниках; И.Срезневского, арх.Порфирия и И.В.Ягича -о Псалтири; В. Лебедева -о кн.И.Навина и др.

Так, изучение древне-славянского текста кн.И.Навина показало, что содержащие этот текст списки 14-17вв. представляют ясные признаки 4-х его редакций, т.к. они заключают такие значительные особенности о способе передачи библейского текста этой свящ. книги, какие могли явиться только вследствие стольких же особых переводов или последовательных исправлений.

Исследование древне-славянского перевода кн.пр.Исаии привело равным образом И.Е.Евсеева к тому общему заключению, что древнейший славянский перевод этой пророческой книги существовал в 2-х видах: в паремийном и толковом, из которых первый содержался в паремийниках, а второй –в толковых пророчествах; в последующее же время и тот и другой текст были исправлены.

Названными исследователями, во всяком случае в отношении некоторых книг, выяснено то общее положение, что первоначальный славянский перевод не остался у нас неизменным и что в течение первых 5 веков своего существования у нас он неоднократно был исправляем. При этом исправлялись не некоторые только места или отдельные выражения, а последовательно текст, на протяжении целых библейских книг.

Исследователи приходят к мысли о 3-х новых переводах, сделанных после первоначального Кирилло-

Мефодиевского перевода, который вследствие этих последовательных исправлений не сохранился в целом своём виде.

Кто трудился над этими новыми переводами книг Свящ.Писания, где они совершались, кто разрешал их употребление, остаётся неизвестным.

Более ясны побуждения, по которым предпринимаемы были исправления существовавшего перевода. Это делалось частью для устранения ошибок и разных отступлений, вкравшихся в списки по вине переписчиков, а частью, чтобы сделать более понятным древний славянский текст, изобиловавший и греческими словами, оставленными без перевода, и др., древне-славянскими или чужими, заимствованиями из др. языков, словами, не употреблявшимися в позднейшей речи.

Возникает вопрос: а почему же церковное правительство не заботилось о приведении имевшегося славянского перевода в исправный и удобопонятный вид? Проф. Е.Е.Голубинский видит эту причину в том, что митрополитами на Руси тогда были почти исключительно греки⁴⁷.

В древней Руси списки свящ.Писания никогда не составляли одного тома, при способе уставного письма это был бы чрезмерно большой том. Книги обыкновенно писались отдельно: Пятикнижие –отдельный список, кн. пророков- отдельный список. Много списков свящ.Писания дошло до нас из периода послемонгольского, т.н. наши святители усердно заботились о размножении списков свящ. книг, истреблённых при татарских погромах, сами списывали их и других заставляли списывать, посылали даже в Константинополь способных людей списывать свящ. книги и сами ездили туда.

Где на Руси были распространены библейские рукописи? Много их имели монастыри (особенно Новгородский, Киевская и Троице-Сергиева Лавры, Московский Чудов монастырь и др.); немало их было при княжеских дворах (особенно у Киевских, Московских и др. князей) и у образованных светских людей, особенно у т.н. книжников.

Как установили Горский и Невоструев по дарственным припискам на сохранившихся библейских рукописях свящ. рукописи были и у незнатных и небогатых людей: у дьяков, ремесленников, кожевников, плотников, садовников и др. людей простого звания. Особенно читали и особенно были распространены Псалтирь, Притчи, Пятикнижие, Пророки и паремийники.

Но обширное изучение и употребление библейских книг неблагоприятно отразилось, по общему правилу, на их славянском тексте.

При большой потребности и спросе переписчики своё дело выполняли со спешкой, не всегда тщательно, допускали несознательные ошибки по недосмотру и неразборчивости читаемого текста; по слитности письма, по множеству разных сокращений (титл) и по другим причинам.

Наблюдались попытки внести и сознательные исправления и при том не всегда удачные. Такие намеренные исправления делались иногда и владельцами рукописей или разными сведущими в книжном деле лицами. Наши древние предки не были такими неукротимыми поборниками библейского текста, как старообрядцы, не считали, по-видимому, грехом свободно изменять библейский текст. Особенно по соображениям пояснить и исправить текст, заменить устарелые и малопонятные славянские формы и слова более поздними и понятными русскими. Тем более это делалось, что древне-русский язык, как теперь установлено нау-кой, всё более и более изменялся, отходя в ряде случаев от прежнего, очень близкого к церковно-славянскому.

Далее, -известно, что свящ. книги распространились, особенно в первое время, в болгарских списках, которые по языку, несомненно, не были тождественны с русской разговорной речью, особенно с её развитием. Образованным людям, знакомым со значением изменяемых ими болгарских слов, это было вполне естественно. Но при этом иногда происходили недостатки и порча в тексте потому, что «исправители» в спешке, по невнимательности и своей неопытности, порою, вставляя своё исправленное чтение, не зачёркивали и оставляли в тексте и заменяемое. Последующие переписчики, по своему «неведению», вводили оба чтения –и старое и новое.

Некоторые из подобных неведомых нам исправителей знали греческий язык, и по этим оригиналам, хотя иногда с погрешностями правили славянский перевод. Едва ли нужно говорить, что многие из этих добровольных справщиков и механических переписчиков обладали далеко не достаточным богословским образованием.

В наших древних библейских списках обнаружены в ряде библейских книг много апокрифов или отрывочных апокрифических сказаний, ошибочных толкований, извращавших смысл Свящ. текста. Весь этот, чуждый Библии, материал часто вносили в самый текст и портили его. Часто включались и смешивались выражения из разным свящ. книг.

Такое печальное состояние славянского библейского текста побудило богословски образованных мужей на Руси, знавших греческий язык и библейский греческий текст, заняться исправлением славянского перевода свящ.книг по греческим образцам.

Так, св. митрополит Алексий (1332-1378 г.г.) во время пребывания своего в Константинополе (1353-1355 г.г.) запасся греческими списками Н.Завета и по ним составил весь перевод на славянский язык, закончив его в 1355 г. По единогласному свидетельству всех ученых авторитетов, перевод св. Алексия представляет собой образец точности.

Преемник его, митрополит Киприан (1378-1406) вывез из Сербии и Болгарии много библейских и богослужебных рукописей, славянских и греческих, и по ним исправлял Псалтирь, Служебник и др. книги.

Им уничтожались своевольные и ошибочные изменения в славянском тексте - грехи переписчиков или невежественных справщиков; неточно переведенные слова он заменял более точными, устранял излишние против греческого оригинала вставки, вообще сближал славянский перевод с греческим текстом. Но славянский текст после его исправлений ухудшался в отношении своей ясности: митр.Киприан был по национальности серб, достаточно не владел употребительным в России языком и нередко вставлял в свои поправки сербские слова, мало понятные для русских.

Во второй половине 15в., по распоряжению митр.Филиппа 1(ум.1474г.), его воспитанник, крещенный еврей Феодор, сделал даже новый перевод Псалтири и кн.Есфирь с еврейского текста. Есть данные предполагать, что он исправлял по еврейскому тексту славянский перевод Пятикнижия и Пророков. Правда, есть мнение, сто этот перевод он производил не с канонической Псалтири, а с еврейского сборника молитв.

Но все эти труды имели частный характер и не сопровождались особенно большими последствиями для общей истории славянского библейского текста.

Целой, в полном составе, славянской Библии времени до 15в. у нас не сохранилось. Была ли она у нас в период до конца 15 в.?

Некоторые исследователи пытаются уверять, что это остается неизвестным. Такой авторитет, как проф. Е.Е.Голубинский, говорит поэтому вопросу следующее: «Если даже неизвестно, что в домонгольский период переведены были в Болгарии или у нас Маккавейские книги, они, во всяком случае, представляли собой недостающее такое небольшое и не важное, что вообще остается и есть полное право говорить, что домонгольские предки наши обладали в славянском переводе всей Библией!».

В другом месте своей ИРЦ, касаясь того же вопроса, Голубинский заявляет, что хотя о домонгольском периоде пока неизвестны положительные свидетельства относительно вопроса – имели ли наши предки в полном или неполном составе славянскую Библию – «наиболее вероятным представляется принимать первое» (т.е. что имели в полном составе).

«Но из самого конца домонгольского периода, -говорит он, - имели свидетельство, которое, хотя и не совершенно определено, уверяет нас, что в конце этого периода у нас были все книги Свящ.Писания в полном составе»⁴⁸.

Дошедшая до нас первая Библия в полном составе была собрана новгородским владыкою Геннадием в 1499г. История ее составления показывает, что Свящ.Писание было на Руси распространено в отрывках и отдельных книгах, а всех книг в полном составе в одном списке у нас не было.

Геннадиевская Библия

Крупным предприятием по исправлению славянского перевода свящ. книг у нас и собиранию в одно целое –Библию – был в кон.15в. труд Новогородского архиепископа Геннадия. Для борьбы с ересью жидовствующих, основывавших своё учение на Библии, он решил составить цельный список всей славянской Библии.

Но даже в Новгородской Софийской библиотеке, одной из самых богатых в России не нашлось ни одной кн.Бытия, Царств, Пророков, Притчей и Иисуса, сына Сирахова. Геннадий должен был искать их в монастырях Кирилловом, Ферапонтовом и Каменном. Он обратился к владельцам епископских, соборных и монастырских библиотек. Прислали славянские библейские рукописи, но, очевидно, содержащие не всю Библию.

Трудно было найти исправный список Псалтири, несмотря на всю важность этой книги при богослужении и старинном обучении. Геннадий вынужден был пополнить свой список выбором текстов из разных толкований свящ. книг и переводов с Вульгаты.

С Вульгаты были переведены (по-видимому, утраченные в предшествующее время татарского разорения, когда не щадили ни храмов, ни книг) книги Паралипоменон, Ездры, Неемии, Товита, Иудифь, 1-я и 2-я кн.Маккавейские (3-я совсем не была переведена), часть кн.Пророков Иеремии и Иезекииля и часть кн.Ес-фирь (первые 9 глав кн.Есфирь были переведены с еврейского). Все остальные книги помещены в древнем славянском переводе. Из Вульгаты же были заимствованы предисловия к книгам и разделения на главы. Предисловия частью переведены и с немецкого.

Перевод с Вульгаты Геннадий мог сделать потому, что воспользовался помощью доминиканца Вениамина, родом славянина, знавшего и латинский и славянский языки. Может быть, помогал и известный сотрудник преп.Максима Грека, толмач (переводчик) Димитрий Герасимов, также знавший латинский и немецкий языки. Участвовало, вероятно, немало и др., доселе не найденных в памятниках лиц. Так явилась в 1499г. впервые вся славянская Библия в одном сборнике.

Список первой полной на Руси Библии (изд. в 1499г.) хранился в Московской Синодальной библиотеке.

По дороговизне и трудности изготовления полных списков Библии и после Геннадия, у нас не могло быть много полных списков её. Всего имеется две копии с Геннадиева сборника, которые, как и подлинный сборник, хранились в Московской Синодальной библиотеке. Известно, что ещё одна копия была послана кн.Константину Острожскому.

Собранная архиеп.Геннадием славянская Библия осталась навсегда в России основой церковной Библии, хотя и претерпела много изменений, -это большая отечественная драгоценность.

Геннадиевская Библия послужила весьма важным приготовительным средством к первому печатному изданию славянской Библии. Геннадиевский список не был признаваем, однако непререкаемой и неприкосновенной святыней благочестивыми мужами древней Руси. Тем более, что полностью список почти не переписывался, а списывались, большей частью, только отдельные книги, для богослужебного и домашнего употребления. При переписывании, как всегда бывает, появились многочисленные описки и ошибки. Поэтому, наряду с заботами о размножении списков, были стремления к исправлению и пополнению текста.

Уже в нач.16в. исправлением и даже новым переводом Псалтири занимались толмач Димитрий Герасимов и преп.Максим Грек. Последний делал также переводы из кн.Ездры и Даниила.

Несмотря на все частные усилия, вопрос об исправлении славянского текста книг Свящ.Писания оставался открытым. Им занималась высшая русская духовная власть на Стоглавом соборе (1551г.).

Здесь постановлено заняться и исправлением текста протопопам и поповским старостам, а прежних «не-исправленных» книг ни продавать, ни покупать, ни употреблять в церквах.

Но «править» было некому по своему невежеству, указанные лица были не в состоянии заниматься этим делом и выполнять возложенную на них задачу. Поэтому текст переписывался без изменения и портился и искажался переписчиками и непризнанными справщиками.

Вместо невежественных старост и др. лиц исправлением библейского текста занимался в 16в. митр.Ма-карий (ум.1562г.). Ещё в бытность Новгородским митрополитом он «собирал святые книги, которые обретались в Русской земле». Весь сборник издан им под именем «Четьи Миней» и по числу месяцев разделён на 12 книг. Здесь помещены и библейские книги под числами, на которые падает празднование описываемых в них святых. Вследствие этого не все ветхозаветные книги помещены(здесь). В сборник не вошли, в частности, 12 исторических книг и 3 учительных.

Может быть, поэтому, что древних списков, ненайденных ещё при Геннадии, и теперь не обнаружено, а в новых списках –«папежских», -т.е. в переводах с Вульгаты, внесённых в Геннадиеву Библию, Макарий не хотел помещать этих книг.

Издаваемый библейский текст Макарий старался «елико возможно исправить». Впрочем, исправления не имеют большой ценности, и труд митр.Макария не имел особого влияния и значения в дальнейшей истории славянского библейского текста.

История славянского перевода в печатном виде

Все меры, предпринимавшиеся к исправлению рукописного текста славянской Библии, не имели серьёзного значения ни для сохранения его в неизменном виде, ни для усовершенствования, т.к. были единичными трудами, мало известными. Приходилось думать, хотя бы о том, чтобы на будущее время предотвратить появление новых ошибок.

В значительной мере с этой целью явилась в Москве первая типография, напечатавшая в 1564-65гг., очень неисправно, Апостол и Часослов.

Но распространившаяся на Руси в кон.16в. боязнь всякого просвещения положила конец и этому скромному начинанию. Типография была закрыта: типографщики –диаконы Иоанн Фёдоров и Пётор Тимофеев Мстиславец- обвинены в ереси и «презельно ради озлобления от многих начальник и священноначальник и учитель», бежали в Южную Россию. Сам царь вступился, наконец, за типографию и открыл её в 1568г. Ученик изгнанных первых печатников, Андрей Невера, напечатал в ней два раза Псалтирь.

Острожская Библия

Первую печатную Библию на печатном языке Русь получила не из Москвы.

Во 2-й пол.16в. среди православных учёных мужей созрела мысль о необходимости напечатать всю славянскую Библию для употребления в Православной Руси. Честь первого такого издания принадлежит литовскому кн.Константину Константиновичу Острожскому.

По его имени и по месту происхождения первое печатное издание нашей славянской Библии называется Острожским. Напечатано оно в 1581г. Т.о., новое уже печатное издание было предпринято на Юго-Западе теперешней нашей страны.

Что побудило К.К.Острожского к его великому делу? Он видел прискорбное состояние Православной Церкви, «расхищенной волками», и имел в виду содействовать распространению среди православных славян знания Библии, чтобы находить в этом знании опору в борьбе с католической унией, охватившим малообразованное православное славянское население Литвы и Польши.

Он хотел сделать общедоступным и общеизвестным православный славянский библейский текст. Вместе с тем просвещённый князь желал издать текст и в наиболее исправном виде.

Первое печатное издание славянской Библии было большим и весьма трудным делом. Оно требовало не только значительных материальных средств, но и разнообразных знаний. Особенно трудно было найти способных людей, соединяющих знание славянской Библии с пониманием др. библейских текстов, с которыми нужно было сравнивать и поверять славянский перевод.

Хотя в Западной Руси печатались уже отдельные свящ. книги (Евангелие, Апостол, Псалтирь)⁴⁹и, сле-

довательно, были здесь люди, опытные в печатном деле, каков, н-р, знаменитый наш первопечатник диакон И.Фёдоров, тем не менее кн.Острожский, при всём своём высоком общественном положении и своих богатых средствах, испытывал недостаток в способных людях, требовавшихся для такого большого издания, какое доселе не предпринималось нигде на Руси. На этот недостаток он ясно указывает в предисловии к изданной им Библии.

Каковы были по своим знаниям избранные им помощники, видно из сделанного одним из них в том же предисловии откровенного признания в слабости разумения и недостаточности своего образования («составих елико возмогох умалением смысла, ибо училища николиже видех»).

Сбор списков Библии на славянском и др. языках оказался также делом трудно достижимым. К.К.Ост-рожский обращается в разные места за славянскими и греческими рукописями, «ища добре исправленных и беспорочных еллинских и словенских рукописей».

Между собранными первоначально списками не имелось ни одного такого, который содержал бы всю Библию; только из Восточной Руси, благодаря особенному ходатайству перед Московским царём Иваном 4 (Грозным), прислана была очень «полною» и «древнею» («за 500 лет до того, ещё до Владимира переведённою»), Библия «переведённая с 70 толковников». Под нею разумеют Геннадиевскую Библию (где, в действительности не всё переведено с 70), которая имела ко времени Острожского 500-летнюю давность.

Когда почти стали сравнивать текст собранных списков на славянском и др. языках, то обнаружилось во многих местах явные разности и ошибки в некоторых из славянских списков («много разнствия и даже развращения»).

Это неожиданное обстоятельство привело князя и его сотрудников в великое смущение, которое ещё усиливали своими внушениями люди, не сочувствовавшие предприятию К.К.Острожского. В душу князя закрадывалось сомнение в достижимости этого дела. По его словам, он впал в большое раздумье о том, следует ли продолжать начатое дело или прекратить.

Только надежда на Бога и глубокое убеждение в благотворности печатного издания славянской Библии не допустили его впасть в уныние и бездеятельность. Под действием одушевлявшей его пламенной любви к слову Божию и ревности о благе Православной Церкви, душевная борьба князя разрешилась, «мужественной», -как говорит он, -сделать ещё усилие для достижения цели.

Князь решил послать доверенных людей на Запад («в Римские пределы») и особенно на Восток –на остров Кандию, в монастыри греческие, сербские, болгарские и к «самому наместнику апостолом» –вселенскому Патриарху Иеремии с своими письмами. Они содержали усерднейшую мольбу князя о присылке верных списков Божественного Писания Патриарха Иеремии; он просил и «людей способных», богословски образованных, хорошо знающих греческий и славянский языки.

Цель посольства была достигнута с полным успехом: посланные возвратились и с желаемыми книгами в достаточном количестве, и с опытными переводчиками («книг бо и книгочий настоящему делу пресвятому по достоянию изобретох»).

Все полученные из разных православных стран рукописи, а также из западных государств переводы – Вульгату, чешскую Библию⁵⁰, перевод Скорины⁵¹, немецкий перевод и др. издания справщики сличали между собою, с греческим текстом, Вульгатой и проч. пособиями.

Когда были окончены все приготовления, на общем совете всех сотрудников великого дела единогласно было постановлено («и с общим советом и изволением единомысленным») положить в основу Славянской Библии греческий перевод 70-ти, как наиболее согласный с текстом и древним славянским переводом.

Печатание велось довольно спешно, срезу на шести станках; - и все было закончено в 1581 г.

Что сделали острожские справщики в славянском библейском тексте по сравнению с Геннадиевской Библией? Они старались приблизить Славянскую Библию к тексту перевода 70. Они старались исправить Геннадиевскую Библию по греческой Библии и стремились к отрешению от типа и канона Вульгаты и к возвращению к типу и канону греческой Библии.

Положив в основу Геннадиевскую Библию, они не придали ей неизменного и непогрешимого авторитета и внесли ряд изменений. Некоторые свящ. ветхозаветные книги, которые в Геннадиевской Библии были переведены с Вульгаты, в Острожской Библии имеют в своей основе греческий текст. Где имели готовый перевод с греческого, справщики меняли сделанный с Вульгаты или поправляли по греческому тексту (кн. Ездры, Неемии, Есфирь и др.).

Из изданий греческого текста наибольшее влияние имели Комплютенская Полиглота и Альденская Библия.

Иногда справщики брали греческий текст, отличающийся от общеизвестных ныне списков.

При исправлении по греческому тексту острожские справщики нередко принимали, и притом не только в отношении книг, переведенных в Геннадиевской Библии с Вульгаты, иные, кроме геннадиевских, списки древнеславянского перевода, имевшиеся, по свидетельству справщиков, у них.

В кн. Иисуса Навина, где особенно много изменений внесено против Геннадиевской Библии (с ней вполне сходны лишь 13 стихов), изменения произведены, по-видимому, по какому-то иному славянскому тексту.

3-я Маккавейская книга, отсутствующая в Геннадиевской Библии, в Острожском издании помещена в переводе Острожских ученых с греческого, но, вероятно, не без пособия чешской Библии, на которую указывается в послесловии к этой Маккавейской книге. По местам справщики принуждены были обращаться и к латинскому переводу.

Перевод даже целых книг (Товита, Иудифь, 3-й Ездры) исправлен был ими по Вульгате.

Таким образом, положив в основу славянского перевода греческий текст 70, острожские ученые не избрали ни одного из существовавших у них изданий этого текста в качестве исключительного подлинника, а пользовались различными изданиями и списками, обращаясь нередко к др. славянским переводам, кроме данного в Геннадиевской Библии, и иногда - к латинскому переводу. Заботясь преимущественно о соответствии славянского перевода тексту 70, острожские справщики по нему исправляли до-острожские тексты, восполняли пропуски, исключали излишние речения.

Вместе с тем они стремились сделать славянский текст более вразумительным и соответствующим в выражениях достоинству Свящ. книг, устаревшие слова заменяли более понятными и употребительными в то время.

Расположение книг против Геннадиевской Библии оставлено без изменения. Упорядочено разделение текста на главы по Вульгате же. Разделения на стихи нет. На полях иногда указаны параллельные места. Внесено предисловие ко всей Библии, заимствованное из издания Скорины.

Обширность предпринятого издания, недостаточная подготовленность некоторых из сотрудников, собранных К.К.Острожским, и весьма большая трудность – во многих местах буквального и вместе с тем ясного переложения греческого текста на славянский, - послужили причиной того, что вновь изданная Библия, хотя и лучше рукописной Геннадиевской, но имеет значительные несовершенства.

Остались по местам небольшие пропуски и отступления от правильного хода библейской речи (например, в 5 кн. Царств), неясность и неточность в переводе. Не все лишнее удалили; стремясь к полноте текста, внесли излишние речения, лишь в других словах передающие то, что уже было в тексте дл-острожского издания, не везде правильно исправили.

Все это подробно указано в предисловии к Елизаветинскому изданию Библии 1751 г. Это предисловие потом перестали печатать; в Острожском издании остались незамеченными и явные ошибки, сделанные переписчиками рукописного текста.

Но в общем и целом Острожское издание, стоящее значительно ближе к греческому тексту 70, чем Геннадиевская Библия, лучше ее.

Острожская Библия была великим благодеянием для сынов Русской Православной Церкви. Она установила, завершила и распространила древний славянский текст для всего будущего времени. Она оставалась единственным употребительным в России почти два века (170 лет) печатным изданием славянской Библии вплоть до Елизаветинского издания (1751г.), доныне употребляемого у нас, и легло в основу его.

Острожские справщики внимательно отнеслись к славянскому тексту. Своих переводов (кроме 3-й Маккавейской) они не составляли, а помещали лишь существовавший в Геннадиевской Библии или еще где-либо найденные, но древние славянские переводы. Т.о., Острожская Библия – это многовековая, отечественная и православно-русская святыня, соединяющая 16 в. с 9 по 10 в.в. – эпохой Кирилла и Мефодия.

Если бы острожские справщики были самонадеяннее, ничто не мешало им поставить в своем издании совершенно новые, - например, с чешского, латинского – переводы. И тогда у нас была бы Библия, ничего общего не имеющая с Кирилло-Мефодиевской Библией.

Можно вспомнить, как изменены, например, имевшие некогда славянский рукописный текст, издания родственных нам, но окатоличенных славян: Библия чешской, польской, сербской и др.

Теперь же никто не скажет, что труды свв. Кирилла и Мефодия совершенно чужды нам. Нет, они у нас и в нашей Библии!