Глава 7.
От написания до публикации
В этой главе описаны технические приемы, которые помогут вам создать добротный материал.
Во время оно журналисты-аналитики жили припеваючи.
Они сами находили темы для своих материалов, сами решали, что и как делать с ними, никто не ограничивал размеры и количество статей в серии, которая могла тянуться из месяца в месяц, покуда жару хватает.
Когда публикация завершалась, все аплодировали стоя, и никто не говорил: "И на это потребовалось три месяца?" или "А что здесь нового?" Никто не жаловался, что, пока журналист занимался расследованием, его коллегам приходилось тащить на себе двойную работу. А нашему журналисту жали руку и почтительно интересовались, когда можно ждать следующую серию статей.
У социологов, изучающих СМИ, нет единого мнения по вопросу о том, когда и почему ситуация изменилась. Однако если выстроить хронологическую таблицу, как это рекомендовалось в предыдущей главе, причины становятся очевидными.
Сначала пришла цивилизация, а затем - ее упадок, вместе с которым появились юристы, телевидение, газеты и система менеджмента, ориентированная на выполнение поставленных целей. Все эти вещи состоят в родстве.
Сейчас укоренилось мнение, что занимающийся расследованием журналист нуждается в гораздо большей помощи, чем ему кажется. Судите сами: ему теперь придается специальный редактор, что, честно говоря, явление положительное.
Но помимо редактора его опекают юристы, художники, фотографы, редакторы текста, руководители других отделов газеты и старшие редакторы всех мастей.
Все эти перемены и дополнительная помощь создают новые проблемы, и в этой главе речь пойдет о технических приемах, которые помогут вам преодолевать возникающие трудности и увеличат возможности создания материала, который сделает вас звездой журналистики.
Написание
Первое, о чем вы должны помнить, работая над аналитической статьей, это то, что по завершении написания кто-то кроме вас будет ее читать.
Во многих газетах это правило прочно забыто, и когда авторская команда приносит готовый материал главному редактору, тот просит, чтобы кто-нибудь в двух словах напомнил ему, о чем идет речь в этой "штуке". (Эта фраза, больше чем другие трудности журналистики, заставила многих журналистов сменить профессию.)
Как избежать такой ситуации?
Обсуждение материала. На каком-то этапе работы над материалом (лучше раньше и часто, чем позже и никогда) прикрепленный редактор и авторы должны собираться вместе и методом мозговой атаки приходить к согласию о том, как должен быть изложен готовый материал.
Это нужно делать без служебных записок и меморандумов, желательно в неофициальной обстановке, но в рабочее время. Я лично убежден, что лучший способ повествования не должен отличаться от манеры общения в обыденной жизни, когда вы рассказываете что-то своему собеседнику. Некоторые авторы, особенно поначалу, предпочитают писать иначе.
В результате таких обсуждений может оказаться, что для нормального рассказа о событиях потребуется дополнительный материал. Поэтому желательно, чтобы обсуждения способа подачи материала происходили на раннем этапе.
Определение тона. Традиционный способ подачи читателю результатов журналистского расследования напоминает речь обвинителя перед судом присяжных. В некоторых случаях этот тон оборачивается наихудшим вариантом для газеты.
Несколько лет назад газета "Вашингтон Пост" опубликовала в двух номерах статьи об одном из руководителей нефтяной компании "Мобил Ойл", который якобы способствовал успешному бизнесу своего сына в сфере морского транспорта, позволяя ему на выгодных условиях арендовать танкеры "Мобил Ойл". Статьи были выдержаны в духе, который можно охарактеризовать возгласом: "Попался, голубчик!"
Увы, в действиях отца и сына не было ничего противозаконного, и газете пришлось долго судиться с нефтяной компанией.
Я думаю, что иск газете не был бы предъявлен, если бы статьи были написаны в тоне вроде: "Посмотрите-ка, как хороша жизнь, если папа - глава крупной корпорации".
Графические материалы и фотографии имеют большое значение. Многие журналисты, работающие над расследованием, знакомят вас с работающим в команде фотографом, небрежно представляя его: "А, это - мой фотограф".
Фотографы не принадлежат журналисту так же, как журналисты не принадлежат фотографу. Фотограф должен быть полноправным членом команды - и это относится почти ко всем типам расследования.
Кроме того, с самого начала журналист должен держать связь с художниками газеты и знать, кто из них будет оформлять готовый материал. Я лично даю на просмотр художнику все промежуточные материалы и приглашаю его на рабочие совещания команды расследователей.
Возвращаясь к самоотчетам. По мере того, как материал близится к завершению, возрастают опасения, понравится ли он большому начальству. Вспомните, что мы говорили о промежуточных отчетах, которые рекомендовалось излагать в стиле статей. Оказывается, они могут сослужить полезную службу в этом отношении.
Фокус в том, чтобы руководители среднего звена, например редактор серии статей, показывая начальству эти наброски и спрашивая советы, привлекал ведущих редакторов на свою сторону как партнеров, заинтересованных в продолжении расследования, а не просто как критиков.
Более того, если наброски им не понравятся, у журналистов остается достаточно времени, чтобы внести исправления. На начальном этапе это сделать легче, так как у авторов еще нет той эмоциональной привязанности к материалу, которая появится в конце работы.
Избегайте ненужных совещаний. Редактор серии не должен стремиться проводить совещания после подготовки очередного наброска. Вместо этого желательно показать черновой материал ведущим редакторам и получить их замечания. Конечно, это занимает время редактора, но журналисты продолжают работать, и у вас есть возможность смягчить критику, которая может последовать при сдаче готового материала.
Если вы проводите совещания с другими редакторами, обязательно приглашайте журналистов. В присутствии журналистов ведущие редакторы, разговаривая с подчиненными редакторами, бывают более восприимчивы к идеям, которые отличаются от их собственных.
Прибегайте к помощи начальства. Я часто рассказываю начальству о проблемах, с которыми мы сталкиваемся в ходе расследования. Не исключено, что начальство может подсказать выход из положения, но во всяком случае важно, чтобы руководители газеты знали о наших трудностях.
Таким образом, наши проблемы становятся их проблемами, а наши успехи - их успехами.
Оставляйте достаточно времени на написание и оформление. Если вы затратили три месяца на сбор материала и только две недели - на написание и графическое оформление статьи, ваш материал будет читаться как подготовленный за две недели. Это наверняка.
Слишком мало времени остается на подготовку связного рассказа, чем не очень-то любят заниматься многие журналисты и редакторы, проводившие расследование.
Вспомните о феномене переписывания. Большинство журналистов ни разу не переписывали что-либо после первого курса университета, где от них требовали дать новую редакцию сочинения. На это просто не хватало времени.
В первые недели работы над серией статей я говорю журналистам, что нам придется переписывать предварительные наброски. Они согласно кивают, но очень удивляются, когда я прошу действительно это сделать.
Однажды я попросил блестящего журналиста из отдела экономики написать серию статей о сельскохозяйственной политике США.
Трудность состояла в том, как подать эту тему преимущественно городскому читателю, который, открыв воскресный номер, должен будет углубиться в проблемы фермеров, занимающие чуть ли не полностью полосу в газете.
Мы переписывали материал 12 раз, чтобы сделать его интересным для незаинтересованного или по меньшей мере равнодушного читателя. В этом конкретном случае журналист делал это с удовольствием, настаивая каждый раз на новом варианте.
Подходя к концу
Подготовка к публикации окончательной версии требует хорошей организации. Кто-то должен передать материал художникам и проследить, чтобы он вовремя вернулся, преображенный в таблицы и диаграммы; кто-то должен объяснить юристам, были ли вы в своем уме, когда формулировали первые четыре абзаца статьи; кто-то должен проверить все факты на точность и достоверность и сделать нужные поправки; кто-то должен написать две подверстки и переписать заново завтрашнюю статью; кто-то должен обсудить с отделом рекламы броское уведомление в газете о предстоящей серии статей; кто-то должен позаботиться о том, чтобы сократить подверстку до 12 дюймов, потому что художник хочет вставить шикарную картинку, вроде той, что он видел в прошлогоднем номере "Сиэтл Таймс"; наконец, кому-то надо придумать слова, которые художники должны вставить в логотип серии.
Мы оглядываемся вокруг, чтобы определить, кто должен всем этим заняться, и не видим никого, кроме самого себя.
Но нам везет. Осталось еще четыре дня.
Для того, чтобы ввести хаос в организационные рамки, Тим Битни, который был тогда помощником редактора "Стар-Трибьюн" по графике, дизайну, фотографии и прочим таким делам, и я разработали график подготовки (ГП) материала к опубликованию, пример которого приводится в подверстке.
Когда мы приходили к согласию о дате публикации (обычно за месяц до этого события), я шел к Тиму и просил поддержать нас, отталкиваясь от этой даты.
К этому времени у него на руках были сведения о количестве и примерном объеме статей и общие представления о требующемся иллюстративном материале. На базе этой информации составлялся перечень задач на каждый день, которые должны быть выполнены, чтобы обеспечить своевременное опубликование серии.
В перечне, в частности, указывалось: когда информация должна быть передана художникам; когда журналисты должны получить эскизы оформления и вернуть их художникам со своими замечаниями; когда и как будет оформляться дизайн всей полосы - короче говоря, все, что зависит от художников, фотографов и дизайнеров.
Этот перечень - первая проверка на реалистичность исполнения. Просматривая его, можно убедиться, что та или иная работа не может быть закончена к сроку, если только не дать на нее сверхурочное время.
Вторая проверка на реалистичность исполнения наступает, когда мы усаживаемся с журналистами и смотрим, когда и что мы должны передать Тиму Битни.
Убедившись, что все предусмотрено, я печатаю ГП и рассылаю его всем, кого он касается, в том числе руководству газеты.
Всегда появляются какие-то трудности издержки, и ГП позволяет вам судить, означают ли эти сбои перенос срока опубликования материала. ГП дает возможность всем следить за ходом подготовки и показывает, на каком этапе вы находитесь в данный момент по сравнению с тем, где вы должны находиться по графику.
После того как мы с Битни изобрели ГП, главный редактор решил внедрить эту систему в работу всех отделов газеты при решении серьезных вопросов.
Приближаясь к концу работы, мы перепроверяем каждое слово, строчку за строчкой, на точность, объективность и соответствие контексту.
Я беру рукопись первой статьи и начинаю читать сначала, а журналист возвращается к документам, подтверждающим каждый факт. Если мы даем цитату, журналист выводит на экран компьютера стенограмму интервью и зачитывает нужный фрагмент.
Это наш последний шанс убедиться, что все в порядке, который действует лучше, чем способы проверки материала, которыми пользуются юристы. Мы откладываем проверку на самый конец, потому что большинство проблем возникает не в связи с фактами, о которых мы сообщаем, а в связи с формулировками, наречиями и прилагательными. Важно не только то, что мы говорим, но и то, как мы говорим.
Когда речь идет о материале, работа над которым продолжалась длительное время, такая вычитка может занять 5-10 дней или даже больше.
В материалах журналистских расследований перепроверяется каждое слово. В аналитических статьях действует упрощенная процедура. Например, в упомянутой серии о сельскохозяйственной политике мы не упоминали о каких-либо случаях воровства из федеральной казны, и я оставил проверку остальных фактов и цитат на совести журналиста. Но вместе с ним мы перепроверили тысячи цифр, потому что на этих цифрах базировались основные выводы.
Никто из тех, с кем мне приходилось работать, не испытывал радости от построчной выверки законченного материала, но все они, и я в том числе, могли честно сказать перед публикацией, что каждому слову в ней можно доверять. А те журналисты, которые поднаторели в такой выверке, заранее делают сноски, отсылающие к нужным документам, что значительно ускоряет процесс.
Как построчная выверка, так и график подготовки увеличивают вероятность того, что все будет работать как должно.
Признания и заключительные слова
Ни один из приемов, описанных в главах 6 и 7, не работают безотказно во всех случаях - ни в моей, ни в вашей практике. Однако они представляют тактику и технику, которые дают возможность поднять процесс подготовки аналитических материалов до уровня, когда мы управляем им, а не он управляет нами.
Подготовка аналитических и расследовательских материалов должна стать вершиной нашей журналистской политики. Это та область журналистики, которой воистину нужна Первая поправка к Конституции, чтобы понять, почему мы держимся за наше низкооплачиваемое, неблагодарное, изматывающее ремесло. Именно журналистские расследования дают нам возможность служить обществу, которое все более теряет контроль над нашей демократией.
Начинайте работу над каждым таким материалом так, будто это ваш единственный шанс достичь высот журналистики, ибо такие возможности перед вами открываются.
А если такой подход вам не по нутру, остановитесь и не пишите совсем.
График подготовки (ГП)
График подготовки материала к опубликованию - полезный инструмент, определяющий человеческие возможности выдержать сроки публикации без напряженной сверхурочной работы. Введите образец в ваш компьютер и модифицируйте его для собственных нужд при подготовке очередного материала.
25 марта, понедельник
Просмотреть все диаграммы: авторы, Уллмен, художник.
26 марта, вторник
Просмотреть все диаграммы: авторы, Уллмен, художник.
27 марта, среда
Построчная проверка - ЦРУ, политика США.
28 марта, четверг
Продолжение работы над заключительной статьей.
Позаботиться о редакторе текста заключительной статьи.
29 марта, пятница
Продолжение работы над заключительной статьей.
30 марта, суббота
Выходной.
31 марта, воскресенье
Выходной.
1 апреля, понедельник
Продолжение работы над заключительной статьей.
2 апреля, вторник
Продолжение работы над заключительной статьей.
3 апреля, среда
К 12 часам передать художникам всю информацию по диаграммам и картам.
Окончательный отбор фотографий.
К 15 часам определиться с заглавием серии.
4 апреля, четверг
Продолжение работы с картами и диаграммами.
Начало редактирования текста заключительной статьи.
Распечатка отобранных фотографий.
Начать разработку дизайна полосы.
5 апреля, пятница
Заканчивается редактирование текста заключительной статьи.
К 17 часам верстку статьи - Тройке (главному редактору и его заместителям).
Продолжение работы с картами и диаграммами.
Полностью закончить распечатку фотографий.
Продолжение работы над структурным дизайном. Запросить необходимую газетную площадь.
6 апреля, суббота
Закончить работу над картами и диаграммами.
7 апреля, воскресенье
Выходной.
8 апреля, понедельник
Тройка возвращает верстку с замечаниями - к 10 часам.
Вносятся исправления в текст.
Начало работы над макетом полосы.
9 апреля, вторник
Написать подзаголовки к статьям серии - закончить к 12 часам.
Распечатать пробный текст для определения размеров и размещения на полосе.
Выверить диаграммы и карты.
10 апреля, среда
Завершить макетирование к 15 часам.
Показать редакторам макет и фотографии.
Закончить подписи к фотографиям.
Построчная выверка.
11 апреля, четверг
Внесение в текст изменений по замечаниям редакторов.
Окончательный набор текста - размер без изменений.
Продолжение работы над макетом.
Редактирование подписей под фотографиями - закончить к 12 часам.
12 апреля, пятница
Вывод на пленку графических элементов и фотографий.
Пишутся и редактируются тексты врезок, привлекающих внимание читателя к содержанию.
13 апреля, суббота
Выходной.
14 апреля, воскресенье
Выходной.
15 апреля, понедельник
Завершение вывода на пленку графических элементов.
Завершение макетирования.
Завершение всех работ над текстами.
16 апреля, вторник
Завершение печатных работ.
Начало оформления полосы.
17 апреля, среда
Завершение оформления полосы.
Верстка полосы представляется редакторам.
18 апреля, четверг
Редакторы возвращают верстку с замечаниями - к 10 часам.
Вносятся исправления в текст и оформление.
19 апреля, пятница
Изменения в наборе по замечаниям редакторов - к 12 часам.
Рассылка окончательной верстки - к 17 часам.
20 апреля, суббота
Полосы выводятся на пленку.
21 апреля, воскресенье
Серия появляется в газете.
22 апреля, понедельник
Авторы и редактор серии получают повышение по службе.
Джон УЛЛМЕН
Приложение 1.
Журналистские расследования: взгляд со стороны
В последние годы предпринималось немало попыток критического разбора работы журналистов, занимающихся расследованиями, а то и просто журналистов. Из этого короткого приложения можно получить представление о том, что думают о журналистских расследованиях люди других профессий.
Один из наиболее интересных анализов журналистских расследований принадлежит профессору педагогики Университета Индианы Эгону Губе, который повернул дискуссию о журналистике как общественной науке на 180 градусов и предложил занимательный трактат о том, как чиновники, оценивающие образовательные программы, вписываются в ситуацию, возникающую между редактором и журналистом-расследователем, и чем они при этом руководствуются.
С этой целью он направил свой пытливый ум на анализ того, что и как мы делаем. Посмотрим за ходом его мысли, когда он анализирует барьеры, возникающие перед журналистами практически в любой редакции вследствие отношения руководства к расследованиям:
точно так же, как редактор, чиновник от просвещения предпочитает описание суждению и процесс - воздействию;
подобно тому, как редактор пропускает статьи о мелких злоупотреблениях, но возражает против публикации материалов, которые бросают тень на фундаментальные структуры общества, чиновник от образования допускает небольшие отклонения в программах, но возражает против тех, в которых оценивается необходимость их проведения вообще;
подобно тому, как редактор не разделяет энтузиазма в отношении проведения расследования, ссылаясь на апатию в обществе, чиновник от образования не видит смысла в пересмотре программ, так как не ожидает общественной поддержки в этом вопросе;
точно так же как редактор старается скрыть проблему (для избежания скандала) или не замечать ее (для пользы общества), чиновник от просвещения пытается "отмыть" программу, чтобы свести к минимуму ее недостатки;
редакторы избегают острых проблем, чтобы не повредить своей карьере, точно так же поступают чиновники от образования;
редакторы, как правило, попадают в свое кресло, не получив опыта журналистского расследования, и поэтому не понимают журналистов; такая же картина наблюдается в среде чиновников от образования.
Какой вывод следует из этих параллелей?
Чиновник, оценивающий образовательные программы, может оказать существенное влияние на их результаты. Это же относится к качеству журналистских расследований.
Приложение 2.
Журналистские расследования: взгляд изнутри
Ниже приводятся основные положения аналитического доклада о журналистских расследованиях, подготовленного учеными Северо-Западного университета (Эванстон, штат Иллинойс).
Одна из наиболее обстоятельных аналитических работ, посвященных журналистским расследованиям, это коллективная монография "Журналистика возмущения", подготовленная группой ученых Северо-Западного университета под руководством профессора Дэвида Протесса.
Если вы бывали на последних семинарах Содружества журналистов и редакторов, занимающихся расследованиями, возможно, к вам подходили Протесс и его сотрудники с просьбой заполнить анкету. Такой же опрос эта группа провела среди шести журналистских коллективов, получивших известность в связи с нашумевшими расследованиями, результаты которых стали достоянием многих читателей и телезрителей.
Основываясь на данных опросов и личного участия в проведении расследований на протяжении нескольких лет, а также на результатах наблюдения за читателями и телезрителями, Протесс и его группа со знанием дела пишут о журналистских расследованиях и приходят к определенным выводам.
Некоторые из них лежат на поверхности: темы журналистских расследований возникают из нескольких источников; трудности осуществления расследований преодолеваются за счет взаимных уступок; реакция на разоблачительные материалы неоднозначна; опубликованные результаты расследований редко вызывают общественные требования изменить существующее положение; напротив, официальные круги по разным причинам, как правило, реагируют на опубликованные материалы и иногда принимают меры.
Протесс пытается развеять упрощенную схему: СМИ поднимают проблему, общественность приходит в возмущение, что заставляет власти принимать меры к исправлению положения. В тех конкретных журналистских расследованиях, за которыми вела наблюдение группа Протесса, журналисты не дожидались благодушно, пока власти займутся поднятой ими проблемой.
Протесс показывает, как журналисты вступали во взаимодействие с властями, обсуждая с ними необходимые изменения еще до начала публикации критических материалов и прослеживая результаты с доведением их до читателей в дополнительных статьях.
Для тех из нас, кто работает вдали от таких крупных центров, как Чикаго и Филадельфия, не принадлежит к общенациональным телевизионным сетям и не может на месте пользоваться поддержкой методических расследовательских организаций, такое сотрудничество СМИ с властями может вызвать некоторый душевный дискомфорт. Особенно неуместным оно кажется, когда журналистские расследования как бы специально подстроены под результат, который потом можно будет записать в актив газеты или телевизионной станции.
Тем не менее книгу стоит прочесть. К тому же в ней имеется превосходная глава, описывающая историю журналистских расследований, и приводятся интересные наблюдения без попыток поспешного обобщения.
Можно привести следующий пример.
Рассмотренные случаи журналистских расследований показывают, что просеивание собранных доказательств выводит на новую стадию расследования. На этой стадии некоторые вопросы приобретают большее значение, важность других уменьшается. Но при этом выбор проблем для освещения в газете мало зависит от масштабных реальностей общества. Вместо этого на первое место выходят наиболее яркие факты, хорошо вписывающиеся в ткань повествования. Начав расследование конкретных злоупотреблений, по мере выхода на новые категории нарушений журналисты смакуют наиболее впечатляющие факты, обнаруженные в ходе расследования. Этот феномен можно назвать "логикой приверженности".
Каждый из фактов, оставшихся после просеивания, как правило, точно отражает действительность. Журналистские нормы дотошности делают их внутренне обоснованными. Однако их генерализация, их внешнее обоснование могут быть под вопросом.
Мы не хотим сказать, что в процессе просеивания фактов журналисты не видят леса из-за деревьев. Дело в том внимании, которое они уделяют отдельным фактам в ущерб категориям. Роль рассказчика становится преобладающей, поскольку журналист думает прежде всего о читательской аудитории.
В 1984 году журнал "Эдитор энд Паблишер" предсказал "смерть" журналистских расследований. Прогноз оказался неоправданно мрачным. Тем не менее отмечается некоторый спад расследований, проводимых электронной и печатной прессой.
Наши опросы журналистов и редакторов, занимающихся расследованиями, в 1986 и 1989 годах показали, что расследования сохранили силу, хотя, возможно, сменили направление. По результатам обоих опросов, "разгребатели грязи" в целом тратили на расследования не меньше времени, чем раньше. Но проявилась тенденция сокращать время на каждое отдельное расследование. Это может привести к упадку длительных расследовательских проектов, которым в этой книге уделено много внимания.
Может случиться так, что занимающихся расследованиями журналистов станут в меньшей степени относить к профессиональной элите. Успех семинаров Содружества журналистов и редакторов свидетельствует о том, что техникой журналистского расследования овладевает профессиональная журналистская масса. Сокращение времени расследований может привести к более тесному сотрудничеству журналистов с людьми, определяющими политику. Журналисты будут вступать с ними в партнерские отношения, поскольку им нужно быстро получить информацию, а времени на длительные расследования для обеспечения результата не хватает. К тому же освоение методов расследования рядовыми журналистами, привыкшими к общению с должностными лицами, еще более подтолкнет журналистику к коалициям.
Для тех, кто делает политику, эти тенденции представляют дополнительные возможности создания себе положительной репутации. Институционализация расследовательской журналистики направляет луч прессы на их деятельность по наведению порядка. Политики смогут в меньшей степени полагаться на кучку журналистов, некоторые из которых рассматривают себя как противники власти, и увеличат возможности результативной деятельности через расширение партнерства с прессой.
Такое развитие событий должно оказать значительное воздействие на политические процессы. Усиление связи между СМИ и властями означает, что журналисты смогут в большей степени влиять на политические решения. Конкретное содержание статей может быть при этом менее важным, чем различного рода альянсы между СМИ и властями.
Во-вторых, долговременное воздействие журналистских расследований может быть ограничено тем обстоятельством, что энтузиазм крестовых походов против социальных зол идет на убыль. "Разгребатели грязи" из средств массовой информации могут продолжать добиваться определенных перемен от тех, кто делает политику. Но покуда они переходят от одного расследования к другому, программа действий - существо реформы - остается под контролем сил, выражающих интересы политиков.
Наконец, существующие тенденции показывают, что общественность будет играть все меньшую роль в формировании политики. Американская народная демократия пала жертвой процессов в СМИ и обществе, которые принес XX век. В научной литературе американское общество называют "призрачным", "плененным", "отстраненным". Наша эпоха, по выражению одного исследователя, произвела "демократию без граждан". Другие называют этот феномен "сфабрикованным согласием".
Приложение 3.
Журналистские расследования: критический взгляд
Два университетских профессора используют другую методологию. Они подробнейшим образом интервьюируют журналистов, отмеченных премиями за проведенные расследования, интересуясь методами их работы.
Возможно вы, как и автор этой книги, не согласитесь со всеми их выводами. Зато вам будет интересно познакомиться с их анализом повествовательного стиля журналистских расследований, чему в научных исследованиях редко уделяется внимание.
Профессор Джеймс Эттема из Северо-Западного университета и Теодор Глассер из Стэнфордского университета также на протяжении нескольких лет опрашивали журналистов и редакторов, отмеченных профессиональными наградами за проведенные расследования, интересуясь тем, как мы работаем и что думаем о нашей работе. Их выводы хорошо читаются, иногда открывают глаза на наше ремесло, а иногда просто ошибочны.
В летнем 1988 года выпуске "Джорнал оф Коммьюникэйшн" они опубликовали статью "Повествовательная форма и нравственная сила: Реализация невиновности и вины в журналистских расследованиях".
Говоря о повествовательном стиле материалов расследования, исследователи, кажется, считают, что авторы, с которыми они беседовали, не только используют форму беллетристических произведений, но в какой-то мере сами занимаются сочинительством. При этом Эттема и Глассер сами сочиняют сюжет, согласно которому два человека со стороны пришли, чтобы посмотреть на внутренние процессы и увидели такие вещи, которые изнутри увидеть невозможно, в результате чего появились очень важные, по их мнению, выводы. Этот тезис они стараются всеми силами доказать.
Для этого они берут, например, опубликованное в "Филадельфия инквайрер" расследование Уильяма Мэримоу "Происшествия в отделении К-9", в котором рассказывается о неспровоцированных нападениях полицейских собак на граждан. Это расследование принесло автору одну из двух его Пулитцеровских премий.
Для того, чтобы понять, чем питается их анализ, необходимо понять ход их мыслей.
Взаимоотношение исторического повествования и исторических фактов, которые должны лежать в его основе, заключается в том, что связь истории с фактами "достигается подчинением "фактов" требованиям формы изложения". Факты подбираются так, чтобы соответствовать рассказу. Более того, историк порой неосознанно подгоняет одно под другое.
Дело не в том, что при этом размывается различие между истиной, вымыслом и желательным вариантом. Повествовательная форма изложения трансформирует реальность в объект пожелания через формальные связи и нравственные императивы, которых в реальности не существует.
Журналистские расследования стоят на страже традиционных добродетелей, повествуя об ужасных пороках. Так, ценность справедливости подтверждается статьями о возмутительном беззаконии. Подобно тому, как это делается и в других статьях, журналистские расследования поддерживают и порой развивают общепринятые взгляды на добро и зло, невиновность и вину, приспосабливая их к подручному материалу и только изредка подвергая эти взгляды анализу и критическому разбору.
Хотя эти работы не бросают вызова общественной нравственности, они могут, по мнению одного журналиста, сместить и усилить акценты. В этом случае журналисты, проводящие расследование, являются духовными наследниками не только движением "разгребателей грязи" в журналистике начала XX века, но и самого пророка Иеремии. Их нравственная задача состоит в том, чтобы вызвать возмущение отходом от милых сердцу ценностей и потребовать - косвенным образом или открыто - возвращения к этим ценностям.
В каждом из журналистских расследований мы обращаем внимание на воплощение двух конкретных нравственных задач: изображение средствами повествования невиновности и вины. Стратегия, используемая авторами для решения этих задач, до удивления однообразна, но мы не претендуем на открытие характерных особенностей этих повествований, равно как и формулы успеха в этом конкретном повествовательном жанре. Мы хотим только рассмотреть, как повествование выступало и может выступать в качестве нравственной силы в жизни того или иного сегмента общества.
В материалах журналистских расследований не просто изображаются индивиды, в отношении которых якобы совершена несправедливость. Они выступают как невинные жертвы, настолько невинные, что их преследование "системой" вызывает нравственное возмущение.
На фоне этих сентенций Эттема и Глассер рассматривают серию статей Мэримоу и интервью с ним, пытаясь подвести основу под свое видение сущности журналистских расследований. Приведем небольшой фрагмент их трактата.
…Это же относится к нападению полицейских собак на граждан Филадельфии. Расследование началось в связи с получением журналистом неподтвержденных сведений, якобы полицейские отделения К-9 тренируют своих собак на улицах города. Вскоре журналист убедился, что однозначно это утверждать нельзя. Наряду со случайными нападениями полицейских собак на "невинных граждан", имели место сомнительные случаи. Жертвами иногда оказывались молодые люди, которые провоцировали полицейских на ответные действия. Но журналисту стало также ясно, что основной акцент должен быть сделан на невиновности: "Я думаю, чем менее виновен был человек, подвергшийся нападению собак, тем более важно, чтобы такие вещи больше никогда не повторялись… Сейчас это может случиться и с вами, с любым добропорядочным гражданином…"
Интересно посмотреть, как журналист использует повествовательный жанр, когда невинность жертвы более чем сомнительна. На помощь приходит не сам пострадавший, а свидетели.
Молодая супружеская чета, оба юристы, возвращаясь домой после трудового дня, увидели, что на противоположной стороне улицы происходит что-то необычное. "Как рассказала Сара Солмссен, она видела, как несколько полицейских швырнули кого-то к кирпичной стене… Она могла рассмотреть, как полицейская собака кусала молодого человека, который лежал, скорчившись, на тротуаре. Свидетельница видела, как три или четыре раза собака смыкала челюсти - и ни один из полицейских не попытался оттащить собаку от мальчика. Ее муж, Питер Солмссен, который стоял позади жены, видел только, как мальчик с руками за спиной, взятыми в наручники, лежал неподвижно на земле…"
Вот такое описание события. На поверку "мальчик" оказался 17-летним громилой весом в 220 фунтов, который был настолько пьян, что на следующий день не мог ничего вспомнить. Известно, однако, что он затеял драку в баре, когда родственники пытались вытащить его оттуда, и, как показала его тетушка, "очень неприлично ругался". Неясно, пытался ли он ударить свою тетушку или полицейского, которого вызвали на место происшествия, но тут появилось подкрепление, на парня надели наручники, и над ним оказалась собака.
Из девяти происшествий, описываемых в серии статей, Мэримоу выделяет этот случай как свидетельство его убежденности, что журналист должен "освещать все точки зрения" и показывать "все недостатки пострадавших", чтобы у читателей складывалось свое представление о происшедшем.
Тем не менее, выбрав из всех свидетелей чету Солмссенов, которые оказались на месте, когда пострадавшего кусала собака, журналист называет жертву нападения полицейской собаки не буйным во хмелю верзилой, а закованным в наручники "мальчиком", лежащим, "скорчившись", на земле.
Представляется важным, что журналист, выводя на сцену Солмссенов, не признает, что использует тактику навязывания читателю какой-то точки зрения. Просто он считает, что это были незаинтересованные свидетели.
Тем не менее Солмссены выступают в репортаже как носители нравственного порядка, при котором невиновность противопоставляется вине, а единственно правильной реакцией должно быть возмущение.
Эттема и Глассер рассматривают и другие аспекты журналистских расследований, но их главные выводы сводятся к следующему.
Несмотря на то, что мы отдаем должное достижениям этих журналистов, мы утверждаем, что выбор сюжета, подбор и организация фактов в процессе написания расследовательских материалов служат находящейся под рукой нравственной задаче. Эта задача, как косвенным образом признают сами журналисты, - вызвать сочувствие жертве, которая, возможно, не вполне безгрешна по нормам белых читателей газеты, принадлежащих к среднему классу, но достаточно невиновна, чтобы вызвать справедливое возмущение действиями властей, которые если и не носят преступный характер, по меньшей мере свидетельствуют о безразличии и ханжестве.
Реализуя эту задачу, журналисты направляют реакцию читателей, излагая материал в форме неприкрыто моралистического повествования, в котором искусно используют такие приемы, как точка зрения, иронические подробности и ритуальный отказ. (Мэримоу сообщил читателям, что в полицейском департаменте с ним отказались говорить, так как не видят проблемы для обсуждения. Эттема и Глассер называют это "ритуальным отказом", который по неписаному журналистскому закону должен фигурировать в материалах расследований.)
Эттема и Глассер - сами неплохие рассказчики, особенно когда они выступают в своем излюбленном жанре в научном журнале. Но чтобы их рассказ был услышан (принят, напечатан), недостаточно "открыть", что журналистские расследования носят нравственный характер и по жанру перекликаются с другими формами повествования. Это уже давно и неоднократно говорилось.
Ну и что такого? Журналисты действительно своими статьями склоняют читателя к принятию той или иной точки зрения. И для этого они пользуются своим орудием - словом. Более того, преследуя свои цели, они иногда допускают натяжки в отношении так называемой истины. Так поступают лучшие из лучших. Можно себе представить, каковы остальные журналисты. Удивительнее всего, что журналисты делают это неосознанно.
Из всех затронутых здесь вопросов необходимо остановиться на двух.
Эттема и Глассер хотят заставить нас поверить своему открытию, что авторы журналистских расследований подтасовывали факты, делая небезгрешных людей невиновными с тем, чтобы вызвать возмущение читателей или телезрителей, которые должны поверить журналисту, что проблема действительно существует.
"Доказательства" исследователей менее чем убедительны. В отношении упомянутой статьи Мэримоу от нас ожидалось несогласие с автором, потому что взятый в наручники беспомощный парень, которого кусала полицейская собака, был пьяным верзилой и дебоширом.
Разве Мэримоу представил нарушителя спокойствия невиновным? Нет. В реальной жизни обычные люди могут совершать не только героические поступки, но и преступления, и иногда правонарушители становятся жертвами полицейских (и их собак).
Нельзя согласиться с тем, что собакам разрешено кусать любого человека, лишенного возможности сопротивляться, будь то уголовник или кто-нибудь другой. Нельзя согласиться с тем, что полицейские не видят нарушения закона и отказываются от их расследования.
Что еще можно сказать о повествовательной форме?
Признаю себя виновным, и мы все должны покаяться в том, что мы по натуре рассказчики. Признаю себя виновным и в том, что набил в этом деле руку. Наконец, признаю себя виновным в том, что, проводя журналистское расследование, я делаю выводы, которыми делюсь с читателями.
В этой книге уже говорилось, что выводы - обязательный элемент журналистского расследования. Читатели хотят знать суть наших изысканий, и наша обязанность сказать им об этом, во всяком случае - в масштабах собственного понимания. И, конечно, мы должны представить читателям все найденные доказательства - оправдательные и обвинительные.
(с) Уиллмен Дж. Журналистские расследования: современные методы и техника. М., 1998.
<< предыдущая страница
Смотрите также: