Логический анализ языка. Языки пространств. Ред. Н.Д.Арутюнова

Языки русской культуры. М., 2000. С. 227-238

С.В.Кодзасов

Фонетическая символика пространства

(семантика долготы и краткости)
0. Введение

Для выражения пространственных смыслов в русском языке активно используются маркированные значения количественной характеристики

гласных - их удлинение и сокращение. Они могут иконически выражать соответствующие значения темпорального пространства:

(1) - Нам еще до-олго здесь сидеть!

(2) - Ра|з, ра|з и готово! (здесь | означает маркированное сокращение гласного)

Можно считать, что это исходное, прототипическое использование долготы и краткости. Однако эти признаки могут использоваться и символическим

образом - для описания некоторых характеристик физического и ментального пространств. Внутри каждого из указанных пространств возможны оценки их разных параметров. В частности, для темпорального пространства параметры таковы:

- дальность/близость события от референциальной точки

- отложенность/немедленность начала действия

- непредельность/предельность действия

- протяженность/точечность действия

Разные пространства имеют не вполне тождественные, хотя по большей части соотносимые параметры. Поэтому мы рассмотрим темпоральное, физическое и ментальное пространства отдельно. Долгота и краткость будут рассматриваться параллельно при анализе каждого смыслового признака - как внешнее выражение его маркированных смысловых значений.

Признаки долготы и краткости обнаруживают фонетическую ассиметрию: имеется несколько ступеней удлинения, но лишь одна ступень сокращения. Как кажется, в речи семантически контролируется три ступени удлинения: малое удлинение, большое удлинение и эмфатическое удлинение. При малом удлинении длительность гласного увеличивается приблизительно на 1/3-1/2 относительно нейтрального значения для данного гласного. При большом удлинении (оно часто используется как иконическое средство - для обозначения временной протяженности или удаленности) длительность гласного увеличивается приблизительно вдвое. Она нормально обозначается в орфографии двойной буквой с дефисом посередине. Что же касается малого удлинения, характеризующего, в частности, большинство замен одного заполнения семантической позиции на другое, то оно обычно не обозначается в орфографической записи, хотя окказионально в таких случаях можно встретить и двухбуквенные написания, отражающие более долгую реализацию:

(3) - Это кто сделал? Петя?

- Да какой Петя?! Ваня!/Ва-аня!

Мы для простоты не будем различать "малого" и "большого" удлинений (тем более, что при риторическом подчеркивании разница между ними исчезает) и будем использовать стандартное двухбуквенное обозначение в

обоих случаях. Эмфатическое же удлинение (длительность может увеличиваться здесь в три-четыре раза) будет изображаться трехбуквенными цепочками:

(4) - Огро-о-омный!

Следует отличать собственно количественную долготу от двуморовости, связанной со сложением двух тональных акцентов разной направленности на одном гласном (см. Кодзасов 1996а):

(5) - Муж согласился.

- А жена\-а/?

Такая долгота в данной статье не рассматривается. Вне сфере рассмотрения, естественно, находится и неосознаваемое автоматическое удлинение конечного гласного в препаузальной позиции (final lengthning), которое не раз описывалось фонетистами.

Подчеркнем, что в общем случае долгота является совершенно нормальным (неэкспрессивным) просодическим средством, которое в диалогической речи используется очень часто. При этом она не обязательно выступает в комбинации с тональным переломом в составе сложного выделительного акцента (Николаева 1982) - возможны чисто долготные акценты. В частности, встречается даже удлинение безударного гласного, не несущего тонального акцента:

(6) - У них дене-ег...

Далее, количество может выступать не только как акцентное (локальное) просодическое средство, но и как интегральная характеристика некоторой составляющей высказывания. В этом случае мы имеем не только удлинение гласного акцентной вершины группы, но и замедление темпа произнесения всех гласных, реализуемое через их удлинение. В таких примерах мы будем отмечать как удлинение акцентированного гласного, так и медленный темп (М) группы в целом:

(7) - Как же мне поступи-ить? (М) (задумчиво)

Аналогичным образом будем одновременно фиксировать как усечение

акцентированного гласного, так и быстрый темп (Б) группы:

(8) - Немедленно закро|й!(Б)
1. Темпоральное пространство

Это пространство имеет чисто линейную организацию: события некоторым

образом размещены на временной оси. Мы находим здесь несколько ипостасей абстрактной оппозиции, выражаемой долготой/краткостью.
1.1. Дальность/близость от референциальной точки

В качестве референциальной точки обычно используется момент речи. Примеры на дальность:

(9) - Когда-а это еще будет.

(10) - Это когда-а еще было.

(11) - А он когда туда пошел?

- Да давно-о уже.

(12) - Это еще неско-оро будет.

Как видим, направление удаления от точки отсчета (вперед или назад)

значения для пространственной оценки (а, следовательно, для просо-

дии) не имеет.

Здесь уместно сделать две оговорки, которые касаются как вышеприведенных, так и всех последующих примеров. Во-первых, мы игнорируем все просодические различия, кроме долготных, которые и являются предметом анализа. Во-вторых, маркированные значения длительностей выступают только в том случае, когда пространственная оценка осуществляется говорящим актуально, в данном акте речи. При дескриптивном введении такой оценки специфическая просодия отсутствует:

(13) - Зачем об этом говорить, когда это всем давно известно.

(14) - Не жди его - он вернется нескоро.

Ситуация здесь ничем не отличается от других случаев дескриптивного

употребления смыслов, которые при актуальном использовании манифестируются интонацией (Кодзасов 1996б).

Приведем теперь примеры на маркированную близость к моменту речи:

(15) - Он то|лько что уехал. Вы опоздали на несколько минут.

(16) - Подождите! Он во|т-во|т придет.

Сравните иную огласовку при дескриптивном употреблении во вставленных

предложениях:

(17) - Она говорит, что он только что уехал.

(18) - Она говорит, что он вот-вот придет.

(См. об утрате просодических характеристик предложения при его вставлении в Падучева 1990).
1.2. Отложенность / немедленность осуществления или начала действия

Приведем пару противопоставленых огласовок этих двух смыслов:

(19) - Ща-ас, ща-ас, подожди-ите!(М) Что вы меня торопите!

(20) - Ща|с-ща|с, одну секунду. Во|т-во|т начнем. (Б)

Очень характерны огласовки команд стартера, "запускающего" начало

спортивного соревнования:

(21) - На старт! Внима-ание!(М) Ма|рш!(Б)

Здесь первая команда нейтральна, вторая своей огласовкой предупреждает

против фальстарта (запуск произойдет не сразу, а через некоторое время), а третья требует немедленного начала действия (= Не засидись на

старте!).

К рассматриваемому классу случаев примыкают побудительные акты,

имеющие специфическую ролевую иерархию говорящего и слушающего. Наряду с нейтральными повелениями, которые предполагают относительно равное положение участников, имеются такие маркированные побуждения, как приказы и просьбы. Приказы предполагают безотлагательное выполнение:

(22) - Введи|те его.

Напротив, просьба предполагает возможность задержанного исполнения

(или отказа):

(23) - Помоги-и мне!

Повторная просьба превращается в упрашивание, длительность гласного в

этом случае увеличивается:

(24) - Ну, пожа-а-алуйста, помоги-и-и! Я же тебя прошу-у-у.

Как разновидность просьбы могут трактоваться выкрики торговцев или обращения нищих:

(25) - Ко-о-офточки, ко-о-офточки покупаем! Не проходим!

(26) - Пода-а-айте, Христа ради.

1.3. Непредельность / предельность действия

Типичные примеры непредельности дают повторы глагольных форм:

(27) - А он все да-авит, да-авит.

(28) - Что ты все но-оешь, но-оешь!

Здесь доминирует идея невыхода из некоторого состояния вопреки ожиданию. К этому значению примыкают команды, предотвращающие выход из состояния, в котором пребывает адресат:

(29) - Тя-янемся, тя-янемся, девочки!

(30) - Стои-им, стои-им!

Их противоположностью являются команды прекращения прежнего состояния:

(31) - Гру|ппа! Сто|й - ра|з, два|!

Сюда же относятся всевозможные "остановы", для которых характерен

быстрый темп реплики:

(32) - Что ты делаешь?!(Б) Прекрати немедленно!(Б)

К их числу относится и "останов", направленый на предотвращения возможной ошибки в оценке ситуации:

(33) - Она заболела. Но ничего серьезного!(Б) Не волнуйся!

1.4. Протяженность / точечность действия

В первом значении признака доминирует идея общей продолжительности состояния безотносительно к его пределу:

(34) - Це-елый ча-ас(М) ехали!

(35) - Трудно ему было. До-олго не мог понять, в чем дело.

Очень часто этот смысл соединен с идеей медленности протекания

действия, хотя в общем случае это разные идеи:

(36) - Ме-едленно ехали.

Особый случай континуальности составляют высказывания, как бы выводящие наружу внутренние психические процессы говорящего:

(37) - Та-а-ак... Это прове-ерили (М).Теперь э-этот блок смо-отрим.(М)

(38) - Сто-ой! Это же Ва-аня!(М) (реплика задержанного узнавания)

Сравните требование немедленной реакции:

(39) - Сто|й! Кто идет?(Б)

Для континуальности особенно характерны недоуменные вопросы, демонстрирующие продолжающиеся попытки говорящего преодолеть интеллектуальные трудности:

(40) - Ка-ак это могло случи-иться?(М) Не понимаю.

Удлинение может символизировать и продление эмоционального состояния - положительного или отрицательного:

(41) - Та-анечка!(М) Как я рад вас видеть!

(42) - Ва-аня-Ва-аня! Что же ты наделал!(М)

Перейдем теперь к обратному смыслу: быстрот-краткости. Идея краткости, по-видимому, всегда кластеризуется с идеей быстроты:

(43) - Ра|з-ра|з и все сделал.

Обратное явно неверно - быстрота не обязательно предполагает точечность события:

(44) - Бы|стро-бы|стро бежит.

Бежать можно быстро, но это не значит, что длительность бега коротка.

В то же время краткость исключает идею медленности.

Имеется и другой смысловой кластер, содержащий компонент быстроты

- на этот раз в сочетании с идеей неожиданности. Мы называем соответствующие глагольные формы "быстрофонами":

(45) - Хва|ть его за шиворот.

(46) - А он пры|г в сторону и побежал.
2. Физическое пространство

Это пространство может мыслиться как линейно (одномерно), так и нелинейно. С долготным просодическим контрастом связано три смысловых оппозиции.

2.1. Дальность / близость относительно референциальной точки

Примеры дальности:

(47) - Во-он он!

(48) - Далеко-о полетела стрела.

(49) - Оттуда еще о-ой как далеко ехать!

Примеры близости:

(50) - Да во|т он. Где ты ищешь?

(51) - Да оттуда два| ша|га.

Классический пример долготно-краткостной оппозиции дают обращения.

При обращении к лицу, которое находится не рядом с говорящим, долгота

иконически зависит от расстояния и может достигать многократного увеличения:

(52) - Ва-аня-я! / Ва-а-аня-я-я!

Напротив, обращение на близком расстоянии реализуется с усечением

гласного:

(53) - Ва|нь, ты куда собрался!

Удлинение при большом расстоянии между коммуникантами одновременно выполняет и функцию защиты передаваемого сообщения от затухания. Характерны удлинения и в других компонентах высказывания:

(54) - Ма-аша-а! По-оезд идет!

(55) - Ми-итя-я! К телефо-ону!

Сравните также удлинения акцентированных гласных и замедление темпа

при начале разговора по неисправному телефону:

(56) - Ма-аша-а! Я тебя пло-охо слы-ышу!(М)

Однако мотивация долготы в обращениях к удаленному партнеру связана в первую очередь с иконикой расстояния, а не с функцией защиты

сообщения. Об этом говорит тот факт, что в ряде языков звательные формы, а также указательные местоимения и наречия со значением удаленности обнаруживают идентичные чередования гласных: узкие и широкие гласные переходят в соответствующие удлиненные средние: i > e:, u > o:, a > o: (см. Кодзасов 1975). Артикуляционный жест, который провоцирует такое изменение, присутствует и в современном русском языке, - это смещение языка как целого назад-вниз. Однако в современном русском литературном языке качественное чередование гласных отсутствует (сравните древне-русские звательные формы на -о).
2.2. Непредельность / предельность маршрута движения

Как кажется, актуальное употребление этой оппозиции совмещено с идеей

непредельности/предельности развития действия во времени:

(57) - Дорога уходила все да-альше, да-альше...

(58) - Мы уже были почти у цели и вдруг - сто|п, дорога перекрыта

завалом.
2.3. Величина: большая / малая

Примеры линейного контекста для рассматриваемой оппозиции:

(59) - Она на таком автомобиле приехала - дли-инном-предли-инном!

(60) - Высо-окий такой парень!

(61) - Ну и текстик ты написал - кро|шечный!

(62) - Пиджачи|шка(Б) на нем - коро|тенький, какого-то цвета

немыслимого!

Интересно, что экспрессивные формы существительных с пренебрежительно-уменьшительным значением (типа "пиджачишка", "брючки", "волосики") сочетают усечение гласных в сочетании с артикуляционным (выдвижение нижней челюсти) и фонационным (скрипучий голос) жестами. Количественная просодия выражает идею малости, а артикуляционно-фонационная - идею ролевой доминации и аксиологическое отрицание по отношению к "хозяину" оцениваемого объекта.

Возможна и нелинейная оценка величины:

(63) Машина остановилась. Огро-омный ка-амень лежал на дороге.

(64) - Там всего меда-то осталось - с гу|лькин но|с!

Однако в этом случае легко происходит переход на оценку в терминах параметра Magn, который предполагает удлинение безотносительно к большому или малому размеру оцениваемого объекта (см.ниже).

Имеются очевидные метафорические осмысления сложного пути дости-

жения цели как долгого, а более простого как краткого. Символика огласовок этому соответствует:

(65) - Ну-у, это до-олгая история!

(66) - Иди пря|мо к нача|льнику.
3. Ментальное пространство

Ментальное пространство дает наибольшее количество контекстных семантических вариантов морфемы долготы/краткости. Мы представим ниже основные употребления, не пытаясь достигнуть полного покрытия всех случаев. Для большинства употреблений морфемы долготы/краткости в ментальном поле характерна нелинейность.

3.1. Введение дальнего / ближнего

Рассмотрим сначала ситуацию, когда имеет место заполнение некоторой

незанятой семантической позиции. Кроме нейтрального заполнителя возможно два типа маркированных. В первом случае в качестве заполнителя выступает член, который оценивается говорящим как находящийся на далекой позиции на шкале ожидаемости:

(67) - Кто это сделал?

- Ваня.

- Ах, Ва-аня.

Можно считать, что в этом случае долгота выступает как совмещенный признак: она манифестирует не только эпистемическую удаленность терма,

но и процесс перестраивания системы пресуппозиций. Если этот процесс

затруднен, то возможны удивленные восклицания типа:

(68) - Ва-аня это сделал?!(М) Невероятно.

(69) - Ах во-от оно что...(М) А я-то удивлялся.

Обратная ситуация имеет место, когда в качестве заполнителя говорящим предлагается эпистемически ближайший член, почему-то "невидимый"

для партнера:

(70) - Кто это такое?

- Да это ж Ва|ня (Б). Не узнал что ли?

(71) - Где-ты их ищешь! Во|т же они!

Сюда примыкает ситуация, когда новая информация только что ассимилирована и начинает выступать как отправная точка ("близкое") для дальнейшего:

(72) - Значит, он хо|лост. Тогда надо его женить.

3.2. Замена ближнего дальним и дальнего ближним

Просодия показывает, что ситуация замены заполнения семантической позиции обычно осмысляется как переход к дальнему:

(73) - Да это не Ваня. Это Пе-етя сделал.

(74) - Да какой там вторник. Четве-ерг!

(75) - Я вам сказала - напра-а-аво! А вы куда идете?

В последнем случае эмфатическое удлинение совмещает указание на необходимость замены с длящимся давлением на слушателя.

Однако ситуация замены допускает и иную огласовку:

(76) - Да это не Ва-аня. Это Пе|тя сделал.

(77) - Да какой там вто-орник - четве|рг!

Очевидно, в этом случае действует иная логика: дистанцируется неверное

заполнение, а верное интерпретируется как ближайшее.

Дистанцирование может быть связано с категорией релевантности:

верное, но нерелевантное, интерпретируется как дальнее:

(78) - Это ве-ерно, но только ему от этого не легче.

(79) - Приехать-то он прие-ехал. Да вот денег не привез.

Другой случай дистанцирования связан с оппозицией "свое/чужое".

Чужая речь интерпретируется как "дальняя" и маркируется долготой:

(80) - Он говорит: - Напиши-и, мол. А я не хочу писать.

(81) - А он мне жестом показывает - подойди-и, мол.

Возможны и случаи дистанцирования от собственных поступков:

(82) - Написал письмо?

- Написа-ал. Да зря все это.

Интересный вариант описанной ситуации представляет собой передразнивание чужой речи с последующим отрицанием ее содержания в собственной. Чаще всего чужая речь передразнивается как медленная (Арутюнова 1986), и тогда последующая реакция говорящего оформлена ускоренным темпом, что символизирует его желание "закрыть" фрагмент дискурса.

(83) - Помоги-и, помоги-и...(М). Заладил. Да не буду я тебе помога|ть!(Б)

(84) - Возьми-и, возьми-и...(М) Да не возьму| и все| тут!(Б)

Гораздо более редкие случаи тараторящего передразнивания сопровождаются контрастным переходом говорящего на собственную медленную речь:

(85) - Ты все твердишь "сделаю, сделаю..."(Б). Когда же ты сде-елаешь,

наконец? (М)

Сравните более обычное распределение темповых признаков:

(86) - Сде-елаю, сде-елаю...(М) Когда| ты сделаешь? (Б)

К рассмотренным случаям примыкает различие огласовок реактивных

реплик несогласия/отрицания и согласия/подтверждения. Для первых типична долгота, для вторых краткость:

(87) - Ну во-от (М), опять всё на меня.

(88) - Не-ет, так не пойде-ет!(М)

(89) - Во|т-во|т.(Б) Вы совершенно правы.

(90) - Охо|тно. Всегда готов вам помочь. (Б)

Очевидно, здесь долгота одновременно показывает дальность "чужого" и

интеллектуальное замешательство при его восприятии, а краткость -

быстроту положительной реакции на "близкое".

Труднее проинтерпретировать быстрый темп переспросов:

(91) - Какой-како|й сорт, я не расслышал? (Б)

Вероятнее всего, и здесь темп указывает на "близкое" - возврат к только что

актуализованной номинации.
3.3. Переход в другое подпространство / совмещение подпространств

Переход в другое ментальную область кодируется удлинением - оно означает удаление от ранее актуализованной зоны памяти:

(92) - Ты что-то грустный.

- Да до-ома опять неприятности.

(93) - Вы знаете, я недавно встречался с Гло-оба, и он произвел на ме-

ня большое впечатление.

Такое использование удлинения чрезвычайно характерно при переключении

на параллельную линию повествования:

(94) - Что касается мла-адшего брата, то он не любил таких забав.

(95) - А во дворце-е в это время полным ходом шли приготовления к

свадьбе.

Напротив, совмещение раздельных событийных линий в какой-то точке кодируется краткостью:

(96) - Как раз мла|дшего брата я хорошо знаю.

(97) - Как раз во дворце| я его и видел.

Хорошие примеры сопоставительного (удлиняющего) и отождествительного (сокращающего) употребления дает частица "же":

(98) Серебро было пущено на монеты. Зо-олото же было оставлено в

слитках.

(99) На ней были великолепные золотые серьги. Из зо|лота же и браслет.

3.4. Удаленность от нейтрального

Высокая степень признака трактуется как удаленность от референциальной

(нейтральной) точки и маркируется удлинением:

(100) - Какая краси-ивая!(М)

(101) - Тако-ое белье-е!(М)

Отметим, что Magn'ы имеют долготу только при актуальном статусе оценки, т.е. дескриптивные суперлативы нейтральны по долготе (Кодзасов 1992):

(102) - Она очень красива и думает, что ей поэтому все позволено.

Абстрактная семантика интенсификации, реализуемая долготой, может подавлять встроенную семантику малости, которая нормально реализуется

краткостью:

(102) - Такая ма-аленькая-маленькая!

(103) - У-узенький такой!

Однако характерно, что в таких высказываниях сема малости сохраняет

просодическое выражение в виде высокого регистра тона (Кодзасов, Крив-

нова 1977). Впрочем, не все прилагательные, обозначающие малые разме-

ры, способны к удлинению. Так, его не допускает лексема короткий.

Обратим внимание на то, что при сопоставлении использование дол-

готы отнюдь не является обязательным. Если сопоставляемые члены не

разнесены на оценочной шкале, то долготы нет:

(104) - Старший стал физиком, а младший химиком.

Напротив, любая поляризация сопоставляемых объектов на некоторой шкале

ведет к удлинению при переходе ко второму члену сопоставления:

(105) - Ваня ученый, а вот Петя - предпринима-атель.

Интересные свойства обнаруживает частица "даже". Обычно она вводит информацию, обладающую низкой эпистемической оценкой, а потому

"удаленную" на шкале ожидаемости:

(106) - Даже дире-ектор пришел.

Однако в контексте отрицания она, напротив, вводит наиболее "близкое"

по ожидаемости, но не осуществившееся событие, которое может маркиро-

ваться краткостью:

(107) - Он даже не заме|тил меня.

Остановимся, наконец, на специфических удлинениях в высказываниях

с опущенными Magn'ами. Здесь долгота совмещает семантику высокой степени оценки и незавершенности вербального ее выражения:

(108) - Народу пришло-о...

(109) - Нагорит ему-у...

Непредельности качества соответствует непрекращающийся поиск подходящей вербализации, который предлагается продолжить слушающему.

3.5. Неопределенность / определенность

Долгота в сочетании с медленным темпом может кодировать сохранение

концептуальной неопределенности, тем самым показывая необходимость

продолжения процесса интеллектуального поиска:

(110) - Что-то ты сегодня какой-то гру-устный. (М)

(111) - Какая-то она непоня-ятная-я...(М)

(112) - Не знаю. Может быть, за-автра поехать? (М)

Аналогичным способом оформляются реплики, имитирующие стимул к процессу угадывания слушающим приятного события:

(113) - А кто у нас сейчас получит пода-арок?(М)

Несколько иная техника используется для маркировки приблизительности, неточности предлагаемой концептуализации. В этом случае долготный акцент не сопровождается общим замедлением темпа:

(114) - Ну это у него как бы мета-афора что ли такая.

(115) - Было что-то чи-истое, не-ежное в этих отношениях.

Напротив, концептуальное или вербальное попадание "в точку" или же полная однозначность интерпретации или поведения отмечается краткостью:

(116) - Что она вопит как резаная?

- О-о, точно сказал. Именно, вопи|т, а не плачет.

(117) - Смотри-ка! Пла|чет. Ей Богу, пла|чет.

3.6. Неисчерпанность / исчерпанность

Одно из тривиальных использований долготы мы находим в незамкнутых сочиненных рядах с семантикой неисчерпанности, открытости множества:

(118) - Чего только не было в этом саду: я-яблоки, гру-уши, сли-ивы,

сморо-одина, крыжо-овник...

(119) - Как он это любит: теа-атры, спекта-акли, роскошная пу-ублика...

(120) - Модель больша-ая, удо-обная, с большим бага-ажником...

Напротив, усечение гласных сопровождает незамкнутые ряды с семантикой

исчерпанности, полного покрытия множества:

(121) - Пришли абсолютно все: и Ко|ля, и Пе|тя, и Сере|жа, и Ви|тя...

Аналогична кодировка открытости/исчерпанности текущего фрагмента

дискурса. Дополнительные сведения, особенно аргументативного характера,

кодируются долготой акцентированного гласного:

(122) - А потом еще на ры-ынок пойдем. Так что ты нас не жди.

(123) - Подожди! Мне еще а-алгебру делать.

Напротив, исчерпанность фрагмента дискурса или его прерывание символизуется усечением гласного:

(124) - Хва|тит! Не хочу больше слушать!(Б)

(125) - Чего тут обсуждать? Ду|ра и все тут.(Б)

(126) - Все|! Коне|ц, слава Богу!(Б)

Заключение

Анализ текстов звучащей речи показывает, что говорящий довольно часто

занимается озвучиванием маркированных значений своих пространственных оценок. Он как бы постоянно отслеживает длительности, степени удаленности/близости и т.д. во всех видах пространств. Тем более удивительно, что семантическая сторона просодического количества до сих пор не привлекала внимания.

В значительной степени это связано с доминацией интереса к тональным характеристикам и их иллокутивным функциям. Материал данной статьи обнаруживает необходимость в большем внимании к семантике и фонетике количественной просодии.

Из нашего изложения видно, как трудно определить инвариантную семантику разных употреблений просодических морфем долготы и краткости. Ситуация здесь аналогична той, в которой мы оказываемся при исследовании служебных морфем, частиц и лексем с непредметными значениями. Как было показано, наряду с прототипическими употреблениями долготных характеристик, которые носят иконический характер (долгота/краткость звучания гласных соответствует длительности реального времени описываемых событий), имеется масса гораздо более абстрактных значений, возникших в результате всевозможных ассоциативных употреблений.

Литература

Арутюнова Н.Д. Диалогическая цитация / ВЯ, 1986, N1.

Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. Гл. VI.

Москва, 1988.

Кодзасов С.В. Две заметки о звуковом символизме / Публикации Отделения структурной и прикладной лингвистики, 7. Москва, 1975.

Кодзасов С.В. Смысл "очень" через призму просодии / Le mot, les

mots, les bon mots. Hommage a I.A.Melchuk. Montreal, 1992.

Кодзасов С.В. Комбинаторная модель фразовой просодии / Просодический

строй русской речи. Москва, 1996а.

Кодзасов С.В. Интонация как показатель актуальности речевого действия

/ Труды международного семинара "Диалог-96". Москва, 1996б.

Кодзасов С.В., Кривнова О.Ф. Фонетические возможности гортани и их ис-

пользование в русской речи / Публикации Отделения структурной и прикладной лингвистики, 8. М. 1977.

Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. Москва, 1982.

Падучева Е.В. Субъективная модальность и синтаксическая неподчинимость / Z. Saloni (ed.). Metody formalne w opisie jezykow slowianskich. Bialystok.1990.