Плешкова Наталья Леонидовна

Плешкова Наталья Леонидовна

кандидат психологических наук Санкт-Петербургский государственный университет, факультет психологии (доцент)

г. Санкт-Петербург

В докладе рассматриваются вопросы формирования самозащитных стратегий у детей младенческого и раннего возраста; представлены признаки, свидетельствующие о пренебрежении и жестоком обращении по отношению к детям со стороны взрослых.

СПОСОБЫ ОЦЕНКИ И ПОМОЩИ ДЕТЯМ РАННЕГО ВОЗРАСТА, ИМЕЮЩИМ ОПЫТ ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНОГО И ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ В СЕМЬЯХ И УЧРЕЖДЕНИЯХ

В настоящее время результаты экспериментальных исследовании и обобщении практического опыта работы детьми, их родителями и другими заботящимися о детях взрослыми, показывают, что ранний эмоциональный опыт ребенка оказывает влияние на его последующие эмоциональное, познавательное развитие, особенности его эмоциональной и поведенческой регуляции.

Согласно теоретическим подходам [Боулби Дж, 2003; Стерн Д., 2006], рассматривающим развитие ребенка во взаимосвязи с его отношениями с близкими, основой психологического благополучия является наличие достаточно безопасных взаимоотношений ребенка и взрослого в период раннего детства. Таким образом, мы можем говорить, что стремление человека к достижению чувства безопасности является базой, вокруг которой строиться его психическая активность не только в период раннего детства, но и в последующие годы. Если мать (или другой заботящийся о ребенке взрослый) адекватно удовлетворяет потребности ребенка, способна утешить младенца, находящегося в состоянии дистресса, то ребенок не затрачивает значительных психических сил на то, чтобы самому справиться с тревогой и беспокойством; со стороны матери он получает помощь в регуляции своего эмоционального состояния, и, таким образом, его психическая активность может быть направлена на познание окружающего мира и развитие.

Ряд авторов полагает, что младенец нуждается в следующих условиях для переживания чувства безопасности [Brazelton, B., Cramer, B., 1991]: − младенцу нужен наблюдающий взрослый, который видит их силу и помогает им справляться с трудностями;

− младенец нуждается в теплом взаимодействии с матерью, которое характеризуется очередностью;

− младенец нуждается в том, чтобы его вокализации отражали, имитировали;

− младенец нуждается в предсказуемости повседневных событий;

− младенец нуждается в игре, автономности своих инициатив и реакций;

− взрослому необходимо достаточно точно понимать, что происходит с ребенком.

Исследования показывают, что младенцы и дети раннего возраста, имеющие опыт безопасных и чувствительных отношений, проявляют высокий уровень познавательной активности, у них практически не наблюдается нарушений поведения [Ainsworth M., etal., 1978]. Здесь необходимо остановиться на самом понятии материнской чувствительности сигналам ребенка. Использование данного понятия в бытовом и профессиональном психологическом языке – различаются. С психологической точки зрения чувствительность матери к сигналам ребенка включает в себя способность видеть сигналы ребенка, точно понимать их значение, реагировать на сигналы ребенка быстро и адекватно [Belsky J, Vondra J, 1989; Belsky J., von Eye A., 1989]. Именно наличие двух составляющих: видение и отклика на сигналы ребенка обеспечивает ему переживание разделенности его эмоционального переживания и интереса. Если мать только видит ребенка, но не реагирует достаточно адекватно, такой отклик не переживается ребенком как чувствительный. Далее мы приведем примеры, которые проиллюстрируют феномен чувствительного отклика взрослого на сигналы ребенка.

Пример 1.

Младенец плачет. Мать, видя его плач, говорит ребенку теплые, утешающие слова, берет его на руки, покачивает его, продолжая говорить ребенку о его состоянии и о возможных причинах его плача. Пытается устранить причины беспокойства.

Описанный выше отклик матери на сигналы ребенка можно назвать чувствительным, т.к. в нем присутствует достаточно точное распознавание матерью состояния ребенка (мать говорит ребенку о его состоянии и о возможных причинах этого состояния), а также уместный отклик со стороны матери (мать берет ребенка на руки, утешает).

Пример 2.

Младенец плачет. Мать, видя его плач, берет звонкую погремушку, начинает,

улыбаясь, приглашать младенца к игре. Говорит младенцу о необходимости успокоиться и начать играть.

В данном случае мать достаточно точно распознает состояние ребенка (видит плачущегося младенца), однако ее отклик является не совсем адекватным. Мать не разделяет эмоционального состояния ребенка, старается сразу же перевести ребенка из состояния беспокойства в состояние интереса. Такой материнский отклик можно назвать недостаточно чувствительным. При таком поведении матери ребенок не имеет достаточных условий для перехода из одного эмоционального состояния в другое, таким образом, часть негативного аффекта (в нашей работе мы используем слово «аффект» как синоним слова «чувства») ребенка может перемещаться в ситуацию игры, которая в таком случае, будет иметь ограничения (ребенок не сможет полноценно заниматься игрушкой).

Важно отметить, что в примере 2 мама, хоть и не проявляет достаточной чувствительности к состоянию ребенка, однако ее отклик не несет никакой опасности для психологического или физического состояния ребенка.

Согласно теоретическим подходам, рассматривающим развитие ребенка в системе отношений со взрослым, каждый человек, с рождения начинает обобщать опыт взаимодействия со своим близким взрослым. В частности, в теории привязанности было выдвинуто предположение (которое впоследствии было подтверждено экспериментальными исследованиями), что ребенок использует свои представления, чтобы предсказать и установить отношения с другими людьми, особенно в ситуациях небезопасности. Иными словами, младенец в процессе ежедневного общения с матерью (или лицом ее заменяющим) вырабатывает систему эмоциональной и поведенческой подстройки к поведению и состоянию матери [Ainsworth M., et al., 1978]. Если мать чувствительная к ребенку, для подстраивания ребенок не затрачивает значительное количество психических сил, если мать не только не чувствительна, но и может представлять опасность для ребенка, то он будет вынужден задействовать большое количество своей психической активности для удовлетворения своей собственной потребности в безопасности. Рассмотрим такую ситуацию на примере.

Пример 3. Младенец плачет. Мать, видя его плач, начинает интенсивно его трясти. Ее голос становится грубым, она начинает угрожать ребенку (например, физическим наказанием), если он не прекратит плач. Или мать может причинить ребенку боль (ударить, шлепнуть, и т.п.).

В данном случае материнский отклик опасен для ребенка, т.к. несет угрозу его физической безопасности. Такая ситуация ставит перед младенцем задачу найти способ, который снизит вероятность опасного воздействия со стороны матери. В отечественной психологии, изучающей развитие детей младенческого и раннего возраста, уделялось мало внимания тому, какие самозащитные стратегии может формировать младенец и ребенок раннего возраста, сталкиваясь с опасным социальным окружением. Большее внимание уделялось тому, какие последствия для развития могут наступить, если ребенок оказывался в условиях эмоциональной депривации [Авдеева Н.Н., Мещерякова С.Ю., Царегородцева Л.М., 1990]. Тогда как в зарубежной психологии данная тема является достаточно разработанной и представлена широким пластом исследований, выполненных в рамках теории привязанности и системного подхода к изучению развития младенца [Handbook of attachment, 2008].

Согласно положениям теории привязанности [Боулби Дж., 2003; Crittenden P., 2008], опасность является условием организации самозащитной стратегии ребенка. Угроза, которую переживает ребенок со стороны близкого, не всегда может быть физической.

Пример 4.

Младенец плачет. Мать, видя его плач, молча берет его на руки, может начать менять ему подгузник. Также мама может оставить плачущего младенца одного на длительное время.

Подобную реакцию матери принято рассматривать как пренебрегающую. В данном случае ребенок переживает опыт пренебрежения его основными потребностями. В этой ситуации, младенец также будет искать способ снизить количество пренебрежения со стороны близкого взрослого.

Исследования показали, что уже в возрасте 3 месяцев все младенцы делают свои первые обобщения о характере взаимодействия с близким взрослым и демонстрируютспособность приспосабливаться к реакциям взрослого [ Ainsworth M., et al., 1978; Belsky J., von Eye A., 1989]. Важно отметить, что обобщения сделанные детьми, ими не осознаются. Таким образом, по тому, какие виды реакций использует ребенок во взаимодействии с матерью или лицом ее заменяющим, можно сделать вывод о том, насколько взрослый способен удовлетворять потребности ребенка, есть ли пренебрежение или жестокое обращение со стороны взрослого по отношению к младенцу.

Далее мы рассмотрим сигналы ребенка, который имеет опыт пренебрежения или жестокого обращения со стороны взрослого, опишем в связи с чем у ребенка формируются именно эти сигналы, рассмотрим их функцию [Barlow J., Svanberg P., 2009].

Сигналы, которые использует ребенок младенческого возраста в случае, если его нуждами значительно пренебрегают:

− во взаимодействии со взрослым ребенок не проявляет знаков сильной тревоги (не плачет, редко хмурится);

− ребенок пристально смотрит на взрослого, не отводя взгляд;

− ребенок улыбается, однако его тело может оставаться неподвижным, улыбка не сопровождается вокализациями; взрослый не вовлечен и не разделяет интерес ребенка;

− ребенок может иметь высокую двигательную активность; такая активность может сочетаться с отстраненностью и неподвижностью взрослого.

Описанные выше сигналы младенца являются адекватным приспособительным откликом со стороны ребенка в ситуации, когда мать эмоционально недоступна для него.

Недоступность матери побуждает ребенка быть активным и внимательным по отношению к ней, вместе с этим, выражение его собственных потребностей, негативного аффекта – сдерживается, и, в некоторых случаях – фальсифицируется, т.е. заменяется на выражение ложной радости уже в младенческом и раннем возрасте. Многие авторы, исследующие взаимодействие матери младенца [Стерн Д., 2006] читают, что механизм формирования ребенком подобных проявлений является адаптивным поведением по отношению к матери, увеличивающим ее отзывчивость. Описывая взаимодействие младенца и отстраненной матери, можно сказать, что в такой ситуации младенцу не хватает эмоциональной стимуляции и возбуждения в общении. По мнению Д. Стерна, увеличивая свою позитивную активность, младенец «вовлекает» мать во взаимодействие, она становиться более оживленной и способной быть эмоционально ближе к ребенку. Однако в этом случае, по сути дела, ребенок несет в себе функцию родителя по отношению к собственному родителю, что, вполне очевидно, не является ведущей функцией младенца во взаимодействии с матерью. На наш взгляд, одним из важных сигналов со стороны младенца, говорящим о его психологическом неблагополучии, является большое количество позитивного аффекта (улыбок), сочетающиеся с минимальным количеством плача. Мы обращаем на это внимание в связи с тем, что многие профессионалы могут быть введены в заблуждение, а также могут сделать неправильный вывод о состоянии ребенка, если наблюдают чрезмерно улыбчивого малыша. По нашему опыту, многим профессионалам требуется время, чтобы научиться идентифицировать, различать ложную и подлинную радость. Признаками подлинной радости ребенка являются не только улыбки, но также и присутствие позитивных вокализаций, расслабленное, подвижное тело; наблюдателю должен быть понятен и источник радости. Ложная радость характеризуется наличием улыбки на лице ребенка, однако наблюдатель может заметить высокое напряжение в теле, отсутствие вокализаций, грустные глаза; также может быть трудно понять причину «радостного» состояния ребенка.

Сигналы, которые использует ребенок младенческого возраста в случае физической угрозы со стороны взрослого:

− тело ребенка крайне напряжено (до оцепенения), особенно в случае, когда взрослый прикасается к нему, или берет ребенка на руки;

− ребенок пристально смотрит на взрослого, не улыбаясь при этом;

− ребенок издает мало звуков, в том числе и в ситуации, когда взрослый, очевидно может доставлять ему дискомфорт (сильно трясет, грубо прикасается);

− ребенок не проявляет интерес и предметам и игрушкам.

Исследования показали, что матери детей, демонстрирующих подобные реакции во взаимодействии, могут проявлять опасные эмоциональные (например, вспышки гнева) и физические реакции (наказание, либо контролирующее активность ребенка поведение матери) по отношению к детям, особенно в моменты утешения [Crittenden P., DiLalla D., 1988; Koenig A., Cicchetti D., Rogosch F., 2000]. Уменьшая выражение негативных эмоций, ребенок снижает риск опасных реакций со стороны родителя, т.е. таким образом, сам ребенок обеспечивает себе более безопасную реакцию родителя.

Описанные выше сигналы ребенка являются адаптивными в условиях пренебрежения и физической угрозы со стороны заботящего лица. Исследования и обобщение практического опыта показывают, что уже в младенческом возрасте ребенок способен к формированию самозащитных стратегий, однако в данном случае, его безопасность обеспечивается за счет значительных психических усилий; ребенок подавляет свои потребности в заботе, утешении и безопасности для поддержания взаимодействия с матерью и предотвращения эмоциональной или физической угрозы с ее стороны. По мере взросления ребенок способен развивать свои самозащитные стратегии, сформированные в младенчестве. Иными словами, то, что не может сделать младенец, то способен сделать ребенок раннего возраста. Так, было обнаружено, что дети раннего возраста, чьими нуждами пренебрегали в младенчестве, проявляют беспорядочное дружелюбие по отношению к незнакомым взрослым, демонстрируют позитивное настроение (особенно в непривычных, незнакомых условиях), фокус их внимания направлен на нужды взрослых, но не на исследовательскую активность. Т.е. начальные признаки стратегии вынужденного заботливого поведения по отношению ко взрослому [Crittenden P., 2008], наблюдаемые в младенчестве; демонстрируются в значительной мере в раннем возрасте. Дети, имеющие подобную стратегию, как правило, не доставляют неудобств взрослым (родителям, воспитателям в детском саду и т.п.), однако их психическое развитие находится в зоне риска в связи с тем, что, интерес детей направлен не на познание окружающего мира, а на обращение на себя внимания своих близких, т.е. на удовлетворение своей потребности в безопасности. Данная самозащитная стратегия распространена у детей в домах ребенка; вместе с этим, у детей из семей она также может наблюдаться. В этом случае можно говорить о том, что дети из таких семей являются психологическими сиротами.

Ряд исследований показывает [Crittenden P., DiLalla D., 1988, Koenig A., Cicchetti D., Rogosch F., 2000), что тоддлеры (дети, в возрасте от 18 до 30 месяцев], по отношению к которым родители используют жестокое обращение, демонстрируют самозащитную стратегию, которая выражается в демонстрации послушного поведения. В таких случаях дети вынуждено подавляют свои негативные чувства и действия, стремительно реагируя на просьбы и указания матери. Послушность, в данном случае, способствует снижению родительской агрессии по отношению к ребенку. Однако подобное аффективноерегулирование основывается на страхе наказания, который связан с жестоким обращением.

Таким образом, профессионалам, наблюдающим за детьми в семьях и учреждениях необходимо озаботиться состоянием детей раннего возраста, которые чрезмерно послушны, легко отзываются на просьбы взрослых, слишком дружелюбны, демонстрируют сильное позитивное возбуждение, даже в непривычных ситуациях, либо в ситуациях, где радоваться не уместно.

В нашей статье мы описали эмоциональные и поведенческие реакции детей раннего возраста, имеющих опыт пренебрежения и жестокого обращения со стороны близких.

Основным методом диагностики такого опыта является наблюдение. На наш взгляд, профессионалам, занимающимся психологической помощью детям необходимо учиться наблюдению, т.к. оно является сложным, многогранным процессом, захватывающим личность наблюдателя. Таким образом, целями обучения наблюдению являются:

− выработка навыка точной идентификации сигналов, которые подает ребенок и его близкий взрослый;

− умение отделять собственный вклад наблюдателя (чувства, проекции, ожидания, опасения, тревоги, фантазии) от того, что происходит во взаимодействии ребенка и родителя;

− умение формулировать интерпретацию по результатам наблюдения.

По мнению многих авторов, работающих в области детского психического здоровья [Baradon T., et al., 2005; Dicker S., Gordon F., 2006; Doherty W., 1995], а также на наш взгляд, осуществление сопровождения семей с детьми младенческого и раннего возраста требует не только владения общими для всех психологических направлений, навыками, но способности использовать конкретные, специфические для сопровождения этой возрастной группы детей умения. Они включают в себя навыки наблюдения за младенцами и детьми раннего возраста, способность использовать результаты наблюдения для формулирования конкретных, объективных гипотез относительно функционирования младенца и семьи. Также специалисту, работающему в области раннего детства необходимо быть знакомым как с особенностями развития детей (включающими в себя знания нормального и патологического развития), так и иметь обширные представления о различных психологических нарушениях, которые могут наблюдаться у взрослых людей. Психолог должен обладать навыками индивидуального и семейного консультирования, уметь определять приоритетные и наиболее подходящие в конкретный момент формы работы. Несмотря на то, что во всех направлениях психологической помощи (консультирования) особое место уделяется осознанию психологом (психотерапевтом) собственной личностной организации (понимание своих внутренних конфликтов, проблемных зон), при работе с детьми младенческого и раннего возраста степень разрешения личных конфликтов имеет большое значение, т.к. специалист в своей работе встречается с самыми примитивными сильными чувствами (гнев, страх, тревога), которые, согласно психоаналитическим представлениям [Кляйн М., 2007; Baradon T., 2010] активно проецируются младенцами в процессе взаимодействия со взрослым. Личный опыт терапевта, сопровождающего семью, может оказывать значительное влияние на оценку риска для развития ребенка. Так, психолог (или другой профессионал) в семье которого использовалось физическое насилие как средство регуляции поведения ребенка, может быть толерантен к подобному факту в семье, которую он сопровождает. Обобщение опыта работы кризисных служб для детей, подвергающихся жесткому обращению – наглядно показывает наличие данной взаимосвязи [Алексеева И.А., Никольский И.Г., 2010].

Вместе с этим, существуют базовые принципы, которые можно использовать при взаимодействии с детьми младенческого и раннего возраста, имеющих опыт пренебрежения и жестокого обращения. К базовым принципам можно отнести предсказуемое и чувствительное поведение со стороны профессионала, обращенное к ребенку. Рассмотрим возможный чувствительный отклик со стороны профессионала, который посещает семью, где ребенком пренебрегают и жестоко обращаются.

Пример 5.

Ребенок 18 месяцев радостно бежит на встречу к незнакомому взрослому (профессионалу), предлагает ему игрушки, стремиться забраться на руки. В течение всего визита пристально наблюдает за гостем, время от времени подходит очень близко, прикасается, предлагает игрушки, однако, если профессионал в ответ начинает играть, в игру не вступает.

В описанной ситуации у ребенка наблюдаются признаки беспорядочного дружелюбия и ложной радости по отношению к незнакомому взрослому, а также отсутствие подлинной игровой активности, что свидетельствует о наличии опыта пренебрежения у ребенка. Следующие действия взрослого будут способствовать снижению тревоги у ребенка, а также позволят создать условия для диалога между профессионалом и ребенком: − Профессионалу необходимо вести себя предсказуемо. В данной ситуации это означает, что ему необходимо сказать ребенку кто он, зачем пришел, сколько планирует быть в семье. Слова, которые профессионал говорит ребенку должны быть доступны и просты для понимания в соответствии с его возрастом. (Пример: «Я психолог, меня зовут…., я пришла к вам домой, чтобы поговорить с мамой, немного поиграть с тобой, если ты этого захочешь». И т.п.)

− Профессионалу необходимо наблюдать за ребенком, называть ребенку его поведение, интерпретировать его поведение (при наличии такой возможности). (Пример: «Ты подошел ко мне очень близко, ты хочешь меня обнять, ты носишь мне игрушки, ты улыбаешься». «Ты пристально на меня смотришь. Мне кажется, ты можешь быть встревожен». И т.п.)

Данное поведение профессионала не сможет полностью помочь ребенку справиться с его опытом, однако может способствовать установлению доверительных отношений не только с ребенком, но и его родителями.

Литература:

Авдеева Н.Н., Мещерякова С.Ю., Царегородцева Л.М. Ребенок младенческого возраста // Психическое развитие воспитанников детского дома. - М.: Педагогика, 1990. – С. 23-99.
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком. Причины. Последствия. Помощь. 2-е издание, дополненное и переработанное. Издательство Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения, г. Москва. - 2010. – 296 c.
Боулби Дж. Привязанность. – М., 2003. – 462 c.
Мухамедрахимов Р.Ж. Мать и младенец: психологическое взаимодействие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. – 288 с.
Плешкова Н.Л. Развитие теории и системы классификации отношений привязанности у детей. /Эмоции и отношения на ранних этапах его развития/ под ред. Мухамедрахимова Р.Ж. СПб: Изд-во СПбГУ, 2008. С. 220 -239.
Стерн Д. Н. Межличностный мир ребенка: взгляд с точки зрения психоанализа и психологии развития. СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа 2006.
Ainsworth M. D. S., Blehar M., Waters E., Wall S. Patterns of attachment: A

psychological study of the Strange Situation. NJ, Hillsdale: Erlbaum, 1978.

Belsky J., Vondra J. Lessons from child abuse: The determinants of parenting // Current research and theoretical advances in child maltreatment / Ed. by D. Chichetti, V. Carlson. – England, Cambrige, 1989. – P. 153-202.
Brazelton B., Cramer B., Earliest Relationship: Parents, Infants, and the Drama of Early Attachment. – MA. – Addison-Wesley. – 1991. – P. 290.
Crittenden P. M. A Guide to Expansion and Modifications of the Ainsworth Infant Strange Situation. Unpublished manual. - Miami: Family Relation Institute, 2002.
Crittenden, P.M. Raising parents: Attachment, parenting, and child safety. Collumpton: Willan, 2008. – 378 p.
Crittenden P.M. Raising parents: Attachment, parenting, and child safety. Collumpton: Willan, 2008. – 378 p.
Crittenden P. M., DiLalla D. L. Compulsive compliance: The development of an inhibitory coping strategy in infancy // Journal of Abnormal Child Psychology. 1988. - №16. – Р. 585-599.
Dicker S., Gordon E. Critical connections for children who are abused and neglected //Infants & Young Children . - 2006. - Vol. - 19.N. 3. - pp. 170–178.
Doherty W. Boundaries between parent and family education and family therapy//Family Relations. – 1995. – N.4. – PP.353-358.
Handbook Attachment. Theory, research, clinical application / Ed. by J. Cassidy, Ph. Shaver. NY: The Gilford Press, 2008.- 1010 p.
Handbook of infant mental health. 3d edition. Ed. by C.H. Zeanah et al. – The Guilford Press. – HY. – 2009. – P. 622.
Isabella R., Belsky J., von Eye A. Origins of infant-mother attachment: An examination of interactional synchrony during the infants first year // Develompental psychology. - 1989. -Vol. 24. – P. 12-21.
Keeping the baby in mind. Ed.by. J. Barlow and P. Svanberg. - Routladge. – London. – 2009.
Koenig A, Cicchetti D., Rogosch F. Child compliance/noncompliance and maternal contributors to internalization in maltreating and nonmaltreating Dyads // Child development. – 2000. – Vol. 71.№4. – P.1018-1032.
Main M., Hesse E. Parents’ unresolved traumatic experiences are related to infant disorganized attachment status: Is frightened and/or frightening parental behavior the linking mechanism? // Attachment in preschool years: Theory, research, and intervention/ Ed. by M. T. Greenberg, D. Cicchetti, E. M. Cummings. - Chicago: University of Chicago Press, 1990. - P. - 161–184.
The Practice of Psychoanalytic Parent-Infant Psychotherapy: Claiming the Baby. Ed. by Baradon T. - Routladge. – London. – 2005.
Radke-Yarrow M., Cummings E. M., Kuczynski L., Chapman M. Patterns of attachment in two- and three-years-old in normal families and families with parental depression // Child Development, 1985. – Vol. 56. – P. 884-893.
Relational trauma in infancy. Ed. by Baradon T. - Routladge. – London. – 2010. – P.