Раздел 3

Кризисы и прогнозы

В настоящем разделе представлен наш анализ различных по причинам, масштабам и последствиям политических и экономических кризисов. В целом такой анализ позволяет увидеть некоторые корни, срезы и аспекты сложного развития современного мира и позволяет дать некоторые прогнозы его развития в ближайшем будущем.

Глава 1. О некоторых факторах
политической нестабильности:
к разработке математических моделей
политических процессов

Проблема политической нестабильности, организованных и стихийных волнений, часто переходящих в кровопролитные столкновения между правительством и протестующими, между различными общинами и т. п., всегда была острой и остается крайне острой и сегодня. События Арабской весны только лишний раз подтвердили это. Этническая или конфессиональная неприязнь, полыхнувшая всплеском насилия, протесты и акции, переросшие в кровопролитные столкновения, революция или политическая борьба, обернувшаяся гражданской войной, и т. п. – все это ярчайшие признаки кризиса в обществе. При этом – в отличие от кризисов, рассматриваемых в первом разделе, – это далеко не всегда кризисы, ведущие в конечном счете к новому уровню развития, а очень часто кризисы, отбрасывающие общество далеко назад. Исследование такого рода кризисов, определение причин, ведущих к ним, и выработка рекомендаций, которые могли бы их предотвратить или смягчить – очень актуальная задача.

Данная глава является одной из попыток подготовить почву для математического моделирования мировой политической динамики. Непосредственный переход к такому моделированию в настоящее время не представляется возможным, поскольку не решены задачи количественной оценки характера взаимодействия между некоторыми ключевыми переменными. В этой главе мы предпринимаем попытку проделать такой анализ применительно к двум из этих ключевых переменных – политической нестабильности и урбанизации.

* * *

Первые поселения, отдаленно похожие на города (такие как Иерихон в Палестине), возникли более 9 тыс. лет назад (Kenyon 1981). В VII–VI тысячелетиях до н. э. в Западной Азии появляется уже целый ряд поселений (такие как Айн-Газал, Чатал-Хююк) с вероятной численностью населения в районе 2000 чел. (Ламберг-Карловски, Саблов 1992). Однако первые уже бесспорные города появляются только в IV тысячелетии до н. э. (Pollock 2001: 45; Rothman 2004: 75–119). И наконец, первый период достаточно быстрого роста городов Мир-Системы относится ко второй половине IV – первой половине III тысячелетия до н. э.¹

Однако хотя города возникли уже в глубокой древности, концентрация городского населения на протяжении почти всей истории была обычно очень низкой, за исключением сравнительно небольших государств (городов-государств). В территориально крупных государствах (как в более примитивных ранних, так и в развитых государствах позднего средневековья и Нового времени) численность городского населения обычно была заметно ниже 10 %, и даже в первых зрелых государствах XVIII в. Европы и Азии² она была еще относительно невысокой. Для сравнения можно упомянуть, что в России в конце XVIII в. городское население составляло всего 4–5 % (Водарский 1973: 56). Тем не менее даже при таком уровне урбанизации для доиндустриальных государств степень развитости институтов общества и государства, способных поддерживать социальный порядок, оказывается в целом достаточно высокой. Рост уровня урбанизации в доиндустриальных обществах, как мы видели в предыдущих главах, мог происходить лишь в достаточно редких условиях более или менее развитых отношений собственности, при соответствующем росте товарности, монетизации и диверсификации хозяйства, быстром развитии неаграрных отраслей экономики.

Коренным образом ситуация стала меняться только в связи с промышленной революцией (на основной территории Европы – XIX в.; см.: Armengaud 1976; Bergier 1976; Stearns 1993, 1998; Lieberman 1972; Mokyr 1985, 1993; More 2000; Тоффлер 1999). в главах второго раздела было подробно показано, что как в индустриализирующихся государствах, так и в тех государствах Европы, где уровень урбанизации оказался существенно выше 10 % еще до промышленной революции (например, в Нидерландах XVI в., Англии XVI–XVII вв., Франции XVIII в.), дальнейшее развитие сталкивалось с политико-социальными проблемами, которые заканчивались революциями (и соответственно вели к более или менее длительной политической нестабильности и кровопролитию). Мы пришли к закономерному выводу, что такая взаимосвязь уровня урбанизации и социально-политической нестабильности не случайна.

Попробуем оценить при помощи математической модели тот уровень урбанизации, когда особо вероятными оказываются кровавые политические потрясения. В данной модели мы опираемся на предложенное нами ранее (Коротаев 2007) общее динамическое уравнение урбанизации. Приведем его еще раз:

(1)