Похищения

Похищение Урусхана Иналова

Даже в тех случаях, когда задержанные не пропадают без вести и не подвергаются пыткам, само задержание проводится с такими откровенными процессуальными нарушениями, что становится незаконным и может быть квалифицировано как суммарное или произвольное. Примером может служить задержание Урусхана Иналова по подозрению в нападении на военнослужащих внутренних войск в Карабулаке 8 ноября 2007 г.²¹²
Между 6:00 и 7:00 23 ноября 2007 г. дом Иналова в Назрани был окружен примерно 25 сотрудниками силовых структур, которые ворвались внутрь, не представившись и не предъявив санкции. 28-летнего Иналова без каких-либо объяснений вытащили из постели и, не дав одеться, вытолкали на улицу, где босиком на снегу поставили лицом к забору. Младшего брата Иналова положили лицом на землю и продержали в таком положении в течение получаса.
Сестра Урусхана – Зарема Иналова рассказывает:
Мне и сестре моей всякие вопросы про родственников задавали, и еще про боевиков каких-то, о которых мы и не слышали никогда. Ругались по-всякому: «Сука! Тварь грязная!» Весь дом обыскали, так и не сказали нам, что ищут. Бумаг никаких не давали. Мы все перепугались. Телефоны мобильные у нас забрали все. Потом вернули, только теперь слушают все время, все разговоры...²¹³
Урусхана Иналова увезли в неизвестном направлении. Опасаясь, что он может стать жертвой исчезновения, двоюродные братья Иналова на некотором отдалении последовали за сотрудниками и выяснили, что задержанного доставили в ОВД в Карабулаке. Ему было предъявлено обвинение в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов,²¹⁴ и он был переведен в СИЗО в Пятигорске. Семью своевременно не уведомили об этом, и родственникам пришлось приложить немалые усилия, чтобы выяснить место содержания под стражей.

Похищение Малики Чабиевой

Хотя обычно произвольному задержанию подвергаются молодые мужчины, Хьюман Райтс Вотч зафиксирован случай, когда при таких обстоятельствах была задержана женщина – Малика Чабиева (1968 г.р.) Она перебралась в Ингушетию из Чечни в начале второго вооруженного конфликта и вместе с другими вынужденными переселенцами жила в общежитии «Мехстрой» в ст. Орджоникидзевская.
Примерно в 12:30 27 января 2007 г. общежитие окружили сотрудники в масках и камуфляже. В комнату, где жила Малика с 4-летней дочерью, зашли несколько вооруженных людей, приказавших ей одеться и следовать за ними. Сотрудники не представились и не предъявили никакой санкции, однако утверждали, что Малика подозревается в причастности к теракту в Армавире в 1997 г.²¹⁵ Чабиевой не сказали, куда ее уводят, велев только оставить дочь с кем-то из соседей по общежитию. В сопровождении сотрудников Чабиева постучалась к сестре Азе, отдала ей ключи и втолкнула дочь в комнату со словами: «Меня забирают».²¹⁶ После этого один из сотрудников приказал ей закрыть дверь. Когда сестра попыталась выйти из комнаты, чтобы выяснить подробности, ее затолкали обратно и велели не высовываться.
Когда сотрудники ушли, Аза Чабиева отправилась в Сунженскую районную прокуратуру с жалобой на задержание сестры. Заявление в прокуратуре регистрировать отказались, однако обещали выяснить, какой из силовых структур проводилась операция. После нескольких телефонных звонков Азе Чабиевой сообщили, что ее сестра находится в УФСБ в Магасе.
В тот же день в ФСБ забрали третью сестру – Асет Чабиеву. Ее допрашивали о связях с предполагаемым боевиком и через два часа отпустили.
Через несколько дней с Азой Чабиевой связался сотрудник ФСБ и сообщил, что сестру переводят в СИЗО в Краснодар. Сама Малика Чабиева так рассказывала об этом Хьюман Райтс Вотч:
Я надеялась, что меня просто в ОВД отвезут, поэтому реально перепугалась, когда мы из Орджоникидзевской на шоссе выехали. Потом заехали на охраняемую территорию с большим новым зданием. Я не знала, что это ФСБ, только потом поняла. Меня допросили, спрашивали про семью, про женщину по имени Эльбика, которая в начале войны с нами в одном лагере жила, - они говорили, что она боевичка. Когда в Краснодар переводили, не объясняли ничего.²¹⁷
На следующий день после задержания Малики Чабиевой начальник пресс-службы МВД Ингушетии Назир Евлоев в интервью «Независимой газете» утверждал, что она была задержана ФСБ и милицией, поскольку у правоохранительных органов имелись основания подозревать ее в причастности к ряду тяжких преступлений. По версии Евлоева, Чабиева входила в состав группы женщин-снайперов, активно действовавшей против федеральных сил во время первой чеченской кампании. Он также утверждал, что Чабиева причастна к теракту на вокзале в Армавире 23 апреля 1997 г.²¹⁸
28 марта 2007 г. Малику Чабиеву отпустили в связи с отсутствием доказательной базы обвинений. После этого она живет в постоянном страхе нового ареста, тем более что пресс-служба МВД так публично и не отказалась от своей позиции, а ее имя продолжает фигурировать базах данных правоохранительных органов.

VIII. Спецоперации, сопровождавшиеся жестоким и унижающим достоинство обращением

Спецоперации в Ингушетии проводятся в формате оперативно-розыскных мероприятий с завяленной целью захвата боевиков, предположительно находящихся в районе операции, а также изъятия оружия, которое может храниться жителями дома или по месту работы. Иногда такие операции проводятся после нападений боевиков. По данным ПЦ «Мемориал», спецоперации, как правило, сопровождаются грубыми нарушениями прав человека.²¹⁹ Часть зафиксированных в настоящем докладе случаев внесудебных казней, насильственных исчезновений, похищений и пыток связана именно со спецоперациями. В данном разделе описываются такие нарушения, как избиения, грабежи и другое недозволенное обращение.
Исследования, проводившиеся Хьюман Райтс Вотч и ПЦ «Мемориал» в 2007 г., показывают, что спецоперации, как правило, напоминают массовые и адресные «зачистки» периода чеченского конфликта.²²⁰ В зависимости от ситуации они могут охватывать отдельный дом, квартал или весь населенный пункт. Территория блокируется вооруженными сотрудниками спецслужб и милиции и внутренними войсками, зачастую – в масках, прибывающими на БТРах, микроавтобусах и легковых автомашинах, во многих случаях – с отсутствующими номерами. После этого начинается проверка домовладений. Проверяющие не предъявляют никаких санкций и не объясняют причин проведения операции.
Заявления жителей Ингушетии о нарушениях прав человека в ходе спецопераций органами прокуратуры не расследуются.²²¹
Хьюман Райтс Вотч признает право российских властей проводить на любой части территории страны правоохранительные мероприятия с целью выявления и задержания предполагаемых преступников и изъятия находящегося в незаконном владении оружия, однако такие действия должны проводиться в полном соответствии с нормами национального законодательства и международно-правовых обязательств России.
Для этого сотрудники правоохранительных структур при применении силы должны руководствоваться принципами пропорциональности и действовать соразмерно серьезности правонарушения.²²² Насколько это возможно, следует избегать применения силы или огнестрельного оружия, отдавая предпочтение методам, не связанным с насилием.²²³ Универсальные нормы о правах человека безоговорочно запрещают пытки и жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание.²²⁴ В одном из недавних решений по России Европейский суд по правам человека установил, что трудности, присутствующие в борьбе с терроризмом, не могут служить оправданием ограничению гарантий физической неприкосновенности.²²⁵ Правительство также обязано эффективно расследовать все заявления о недозволенном обращении со стороны сотрудников правоохранительных органов и привлекать виновных к ответственности.²²⁶

Спецоперация в с. Гаирбек-Юрт

10 апреля 2007 г. примерно с 5:00 неустановленными вооруженными сотрудниками силовых структур в с. Гаирбек-Юрт Назрановского района проводилась спецоперация, сопровождавшаяся откровенными нарушениями.
В село на БТРах, микроавтобусах «Газель» и легковых автомашинах прибыли около 100 сотрудников в масках и камуфляже, блокировали подъездную дорогу, окружили район вокруг школы и приступили к подворной проверке. По словам жителей, сотрудники врывались в дома, не предъявляя никакой санкции, и отвечали грубой бранью на любые просьбы представиться, назвать ведомственную принадлежность или сообщить основания обыска. Мужчин, женщин и детей под дулами автоматов заставляли стоять на улице босиком в одном белье.²²⁷
Свидетель рассказывает:
Один на меня прикладом замахнулся, чтобы припугнуть… Я спрашиваю: «Кто у вас командир?» А он орет: «Заткнись!» Минут десять они ругались, тыкали мне в спину автоматами, когда я пытался вопросы задавать. Дверь сломали: мне потом чинить пришлось, замок новый ставить… У нас на правой стороне улицы женщина живет лет шестидесяти. Ее выкинули на улицу, несколько часов ей пришлось на улице стоять прямо в ночной рубашке. Вещи разбрасывали, по коврам ходили в грязных ботинках…²²⁸
Хьюман Райтс Вотч удалось побеседовать с женщиной, о которой говорил предыдущий свидетель. Она была глубоко возмущена поведением силовиков:
Они все в масках были, такие грубые! Дом мой перерыли весь, хотя никаких официальных бумаг у них не было, белье постельное раскидали, кастрюли, сковородки, мешок с рисом на пол высыпали. В конце концов, нашли старое ржавое ружье, которое от моего покойного мужа осталось. Вытолкали меня из дома в одной рубашке, часа два пришлось мне в таком виде простоять.

В конце концов, отвезли нас в Карабулак, завели в какую-то машину с кузовом. Там парень молодой сидел с компьютером. Он меня спросил про ружье, записал все, дал мне копию этой бумаги и отпустил. Так зачем, спрашивается, они до этого все эти ужасы со мной делали?²²⁹

После спецоперации с жителями встречались начальник Назрановского РОВД и два депутата Народного собрания. Первый заявил, что ингушская милиция не была поставлена в известность об операции. Он также утверждал, что сельского участкового Юсупа Шибилова, который пытался в это время попасть в Гаирбек-Юрт, вооруженные сотрудники не пропустили.²³⁰ Депутаты собрали у жителей заявления и обещали поставить вопрос перед компетентными органами. Однако никакого расследования так и не было проведено.

Адресная спецоперация в ст. Орджоникидзевская

Операция проводилась сотрудниками ФСБ и военными в доме Хажбикера Мержоева в ст. Орджоникидзевская 1 июня 2007 г., примерно в 18:00. Сотрудники ворвались во двор и открыли огонь поверх голов игравших там детей. Хозяин-инвалид подвергся недозволенному обращению, его старший сын Рамзан был избит. Пострадал также несовершеннолетний сын Мержоева Адам, которому, среди прочего, сломали палец.
Хажбикер Мержоев рассказывает:
Вдруг слышу стрельбу во дворе у соседа, потом большая группа вооруженных людей в масках – человек 70, может, 100 - на семи или восьми микроавтобусах «Газель» приехали – к нам во двор ворвалась. Орут: «Не двигаться! Лежать!» В воздух стреляют. Меня на землю бросили. Один мне штанину закатал, говорит: «А это что такое?» «Протез», - говорю: у меня ногу в 91-м отрезали. А он тогда: «И ты, сука, еще живой?» Дочки плачут: «Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте нас!» 21-летнего сына моего, Рамзана, ударили прикладом, голову пакетом замотали, в автобус свой затолкали, там еще били. Несколько на рынок пошли за младшим моим, Адамом. Мне пришлось сказать, что там он. А Адам еще в девятом классе учится! Привезли его домой на «Газели», в наручниках. Один солдат ему лицо ботинком прижимал. Прикладами его побили, палец сломали. Голова у него вся разбитая была.²³¹
Силовики обыскали дом, но ничего не нашли. Находившийся среди них следователь ФСБ составил протокол, где среди понятых были указаны военнослужащие в/ч 04062, принимавшие участие в операции. В протоколе говорилось, что обыск проводился с целью изъятия якобы спрятанных в доме оружия, боеприпасов и взрывчатки, однако ничего из указанного найдено не было.²³² Рамзана и Адама отпустили на месте.
Мержоевы сразу обратились с жалобой в республиканскую прокуратуру, которая передала материалы в военную прокуратуру в/ч 04062. В ответе последней на имя прокурора РИ Ю.Турыгина говорится, что, «из сообщения начальника ФСБ РФ по РИ, военного ведомства уполномоченного проводить поисковые мероприятия и обыски, следует, что сотрудники Управления ФСБ по РИ 1 июня 2007 г. участия в обыске в домовладении семьи Межоевых не принимали».²³³ Соответственно, делает вывод военная прокуратура, факты, подтверждающие проведение 1 июня 2007 г. сотрудниками ФСБ обыска в доме Мержоевых, отсутствуют.²³⁴ На момент подготовки настоящего доклада участники этой операции так и не были привлечены к ответственности за допущенные нарушения.
По словам Хажбикера Мержоева, сотрудники ФСБ врывались к нему в дом еще в сентябре 2006 г. Тогда они искали его старшего сына Рамзана. Мержоев объяснил, что тот уже девять месяцев, как призван в армию, на что один из сотрудников пожал плечами: «Ошибочка вышла, наверное, в постановлении напутали. У нас целая машина такими бумагами забита – постановления на обыск и арест на любого в Ингушетии».²³⁵