Образ природы как динамическая структура художественного текста

(на материале произведений В.М. Шукшина)

Поворот лингвистики к исследованию целостного текста обусловил необходимость изучения его пространственных характеристик. Разработан целый ряд теоретических концепций текстового пространства. В аспектах статической и динамической лингвистики текст рассматривается, соответственно, как нечто стабильное и неизменное – продукт речевой деятельности и как динамическая структура – в процессах его порождения и восприятия.

В аспекте динамической концепции языка текстовое пространство, с одной стороны, является результатом порождения и отражает в себе его следы, с другой стороны, выступает в качестве объекта восприятия. Текстовое пространство представляет собой динамическую организацию, и любой его компонент, в том числе и картины природы, также является динамической структурой.

Образ природы можно рассматривать на всем текстовом пространстве художественных произведений одного автора. Текстовое пространство понимается нами как динамическая организация, воплощающая в себе индивидуально-авторское представление о мире. В ходе анализа текстового пространства выявляются различного рода таксономии, позволяющие говорить об особенностях индивидуально-авторского отображения мира природы. Данные таксономии выявляются на разных уровнях текстового пространства: денотативном, образно-языковом, композиционно-речевом – и представляют собой результат обобщения отдельных картин природы, типичных приемов описания явлений природы, а также способов введения образа природы в композиционно-речевую структуру произведений. Таким образом, классификация и систематизация выявленного при анализе материала представляет собой статический аспект в исследовании текстового пространства.

Денотативное пространство текста представляет собой «воплощенное в тексте индивидуально-авторское знание о мире, представленное в интерпретационном отображении глобальной ситуации, состоящей из макроситуаций и микроситуаций, связанных определенными отношениями и в совокупности раскрывающих главную тему художественного произведения» [Новиков, 1983, с. 114]. Под микроситуациями, отражаемыми в художественном произведении, на наш взгляд, следует понимать представленные в нем явления мира природы, следовательно, функцию макроситуации будет выполнять образ природы как отдельный участок реальной действительности, отображенный на протяжении всего текстового пространства.

«Авторское сознание не слепо копирует с помощью языковых средств реальный мир, а выделяет в нем значимые для него (творческого субъекта) события, свойства, качества и пр., своеобразно комбинируя их и создавая индивидуальную модель действительности» [Бабенко, 2000, с. 106]. В связи с этим в ходе выяснения особенностей эстетического освоения определенного фрагмента мира конкретным автором важно обратиться к вопросу о характере моделирования ситуаций, связанных с обозначенным участком реальной действительности. В нашем случае необходимо говорить о моделировании картин природы, осуществляемом в текстах художественных произведений.

Текстовое пространство произведений конкретного автора позволяет выделять некоторые модели построения картин природы. Под моделью мы понимаем структуру организации информации, формирующей образ природы. Основанием для выделения моделей картин природы служит взаимосвязь (сочетание) природных реалий, к описанию которых регулярно обращается автор. Поэтому данные реалии как определяющие пространственные точки изображаемой картины природы принимаются нами в качестве постоянных и, следовательно, основных компонентов выделяемой модели.

Каждая из моделей картин природы представлена в текстах вариантами, которые выявляются на основе ряда признаков, рассматриваемых нами как переменные. Одним из оснований для определения вариантов моделей является наличие или отсутствие в картине природы информации об атмосферных осадках и явлениях. Основанием для различения вариантов одной модели является также наличие или отсутствие в природной зарисовке образа человека как объекта описания, который в этом случае может рассматриваться в качестве особой пространственной точки в модели. Следует обратить внимание на то, что возможны разнообразные способы введения образа человека в пейзажные зарисовки. Так, в пейзажах образ человека может быть представлен эксплицитно, например, именами собственными или нарицательными, обозначающим человека по одному из присущих ему признаков (по возрасту, полу и т.п.), в других описаниях информация о присутствии человека выражается имплицитно, через объекты, относящиеся к его жизнедеятельности: дома, избы, стога, деревня и т.п. Основанием для определения варианта модели картины природы для нас является лишь эксплицитное присутствие человека в пейзаже, так как такие объекты, как дома, избы и т.п. не только имплицитно информируют о человеке, но и являются также деталями такого пространственного компонента, как земля.

Среди пространственных компонентов некоторых картин природы можно выделить реалию, которая выдвигается на общем фоне детальностью своего описания. Такую реалию мы будем называть фокусной (ср. одно из значений термина фокус – ‘точка, в которой фотографируемый предмет получает отчетливое изображение на снимке’). Выделение в описании такой реалии тесным образом связано с понятием точки видения. Точка видения понимается нами как определенная позиция субъекта, взгляд которого организует изображаемое пространство. Так, в одних случаях в картине природы представлено широкое пространство, и «взгляд» воображаемого наблюдателя не останавливается ни на каком отдельно взятом объекте; в других случаях одна (или две) реалии изображаются более детально, чем все остальные. В зависимости от наличия или отсутствия в картине фокусной реалии мы можем представлять точку видения либо приближенной к изображаемому, либо удаленной от него. Таким образом, изображение природы может быть панорамным или сфокусированным на конкретной реалии.

Например, в качестве фокусной реалии в пейзажных описаниях В.М. Шукшина нередко выступает река. Так, например, в рассказе «Миль пардон, мадам!» автор акцентирует внимание на динамике цвета и течения реки: Сумерки крадутся из леса, наползают на воду, но середина реки, самая быстрина, еще блестит, сверкает, точно огромная длинная рыбина несется серединой реки, играя в сумраке серебристым телом своим. Помимо реки, в данном пейзаже присутствует информация о земле (данная реалия представлена словоформой из леса) и о небе (информация о лунном свете, имплицитно содержащаяся в определительном компоненте серебристым). Таким образом, анализ контекста позволяет отнести его к модели небо – земля – река, где фокусной реалией является река. Небо и земля в данном случае представляют собой фоновые реалии и, естественно, отодвигаются на второй план. Иак, изображаемое автором предстает в перспективе: пространство картины неоднородно, оно расслаивается на ближний и дальний планы.

В другом рассказе представлено описание, которое можно отнести к модели небо – земля – река – горы: Красота кругом была удивительная. Горы подступали к самому тракту, часто серые отвесные стены поднимались прямо от кювета, слева. А внизу, далеко, ослепительно сверкала чешуей Катунь («Любавины»). В данном описании нельзя выделить фокусную реалию, основные пространственные компоненты в этой картине природы изображаются равномерно удаленными от точки видения. Представить широкое пространство в данном случае помогают и эксплицитные пространственные указатели: кругом, слева, внизу, далеко. Эти же средства позволяют автору достичь перспективы изображения.

Таким образом, наличие или отсутствие в картине природы фокусной реалии также может учитываться при разграничении вариантов одной модели.

Любая моделируемая ситуация в тексте получает конкретизацию не только за счет ее пространственной определенности, но и посредством временных характеристик. Поэтому еще одним основанием для выделения вариантов моделей картин природы можно считать временную конкретизацию изображаемого. При выявлении особенностей моделирования картин природы в текстах В.М. Шукшина были обнаружены временные конкретизаторы, указывающие на то, в какое время суток или время года представлена та или иная картина природы. Отметим, что такая конкретизация в имплицитном или эксплицитном виде имеет регулярный характер для пейзажных описаний В.М. Шукшина.

Следующим моментом в ходе исследования индивидуально-авторского отображения мира природы является анализ техники изображения природных явлений и объектов. С этой целью необходимо выявить синтагматические связи имен определенных денотативных классов путем извлечения их из всего текстового пространства. Выявленные «наборы» атрибутивных и предикативных компонентов, извлеченные из всего текстового пространства, представляют собой определенную таксономию и отражают статическое описание этого пространства.

Приведем пример анализа синтагматических связей в описаниях реки из произведений В.М. Шукшина. Исследование материала показало, что река как один из основных пространственных компонентов чаще других выступает в пейзажах В.М. Шукшина в качестве фокусной реалии, следовательно, изображается более подробно и детально. В связи с этим имя река имеет довольно разнообразные контекстуальные связи. Попутно отметим одну особенность: несмотря на явную детализацию в изображении реки, в ее описаниях, как правило, отсутствуют объекты, на которые река оказывает какое-либо воздействие (исключение составляют лишь два примера: река шевелила какие-то камушки и лизала жирный гранит).

Река представляет собой такую природную реалию, которой неотъемлемо свойственно находиться в постоянном движении. Это свойство реки получило яркое отражение в текстах В.М. Шукшина. Динамичность описаний реки создается прежде всего за счет многообразия предикатов, значения которых актуализируют различные ее признаки, качества, состояния. Представляя ряды предикативных компонентов, объединенных по их значениям, отметим, что некоторые предикаты характеризуют реку сразу по нескольким параметрам. Например, значение глагола-предиката кипела может актуализировать представления и о цвете реки, и о характере ее течения, и о звуках, исходящих от реки.

Самую большую группу составляют предикативные компоненты, обозначающие особенности течения реки. В этой группе мы выделили три ряда предикатов в зависимости от обозначаемых ими особенностей: скорости течения, направления течения, характера течения. Отметим, что большинство из предикатов данной группы выражены глаголами в метафорических значениях, и это обусловливает возможность изображения одним предикативным компонентом сразу нескольких особенностей течения реки. Так, например, глаголами-предикатами присмиреет, отдыхает передается информация и о скорости течения реки (река течет медленно) и о характер ее течения (течение реки ровное, спокойное). Приведем выявленные ряды предикатов: 1) скорость течения реки: рвется – отдыхает – присмиреет – вырывалась – вырывается (2) – вырвалась – стремилась – несется (выгнув спину) – бежит – торопится – мчится – мечется – несется с бешеной скоростью; 2) характер течения реки: кипела – вскипала – кипит (3) – прыгает (2) – отдыхает – бьет – присмиреет – катила (волны) – прибивала (к берегу) – мечется – пенится – покачивалась – лизала (гранит) – хлестала – вздыхала – текла, текла, текла; 3) направление течения: заворачивает (2) – (несется) выгнув спину – извивалась – разбежалась (на множество речушек) – делает крутой поворот.

Основная часть приведенных предикатов выражена простыми глагольными формами, некоторые из них имеют синонимы, выраженные перифразами: заворачивает – делает крутой поворот; мчится – несется с бешеной скоростью.

Также разнообразно в высказываниях о реке представлены предикативные компоненты, передающие акустические характеристики, при этом большинство из предикатов выражены глаголами в переносных значениях, в некоторых случаях звуковые особенности изображаются также обстоятельственными компонентами. Приведем выявленный ряд: вскипала – кипела (2) – кипит (3) – ревет (2) – шипела – стремилась с шипением – глуховато и ровно шумела – плескалась – неслышно текла – шумела (2) – бормотала – беспокоилась – шарилась – пенится. Несколько предикативных компонентов, передающих звуковые характеристики, относятся к имени волны: плескались – шлепались – шипели – лопотали.

Отметим, что в одних пейзажных описаниях за счет употребления различных предикативных компонентов создается объемный, всесторонне представленный образ реки, в других описаниях автор, напротив, употребляет предикаты одного ряда, тем самым актуализируя какое-то одно свойство реки.

По сравнению с предикативными, атрибутивные компоненты представлены в описаниях реки гораздо меньшим количеством примеров. Посредством атрибутивных компонентов, преимущественно выраженных именами прилагательными, река характеризуется по следующим параметрам: 1) размер: неширокая – широкая – могучая; 2) цвет воды: черная – белая – синяя (вода) – светлая – ясная лазурная гладь залива; 3) температура воды: холодные мягкие лапы (Байкала) – теплая; 4) скорость течения: стремительная (2) – бешеная (2) – буйная – плавная.

Целым рядом атрибутивных компонентов передается оценка реки воображаемым субъектом-наблюдателем: река злая – красивая – красавица – буйная – бешеная – рассерженная. В анализируемом материале представлено только одно аппозитивное сочетание (красавица Катунь), использование которого в отличие от простого сочетания с обычным определением красивая река в большей степени способствует созданию олицетворенного образа реки.

Итак, следует отметить особую роль в создании образа реки предикативных компонентов. С помощью предикатов река характеризуется по всем основным параметрам. Насыщенность описаний реки предикативными компонентами, явно выраженное количественное преобладание предикатов над атрибутами способствует созданию в пейзажах В.М. Шукшина яркого динамичного образа реки.

Анализ атрибутивно-предикативных связей показал избирательность в изображении тех или иных характеристик природных реалий и явлений. Так, изображая солнце, автор преимущественно сосредоточивается на передаче цвета. При изображении земли большинство атрибутивных и предикативных компонентов актуализируют ее свойство быть теплой. В описаниях ветра отмечено значительное преобладание предикативных компонентов, изображающих характер воздействия данного явления на объекты. Предикативные компоненты, сочетающиеся с именем дождь, чаще всего фиксируют какой-либо момент в становлении этого явления и вместе с тем актуализируют информацию о каком-то свойстве дождя, большинство глаголов-предикатов передают особенности акустического восприятия этого явления. Описания ветра, дождя, солнца детализированы за счет наличия в них объектов, на которые воздействуют эти природные явлений, что также способствует созданию динамичных описаний природы.

Следующим шагом в исследовании техники изображения природного явления (образа природы) является анализ изобразительно-выразительных средств. Изобразительно-выразительные средства, используемые автором при описании отдельных природных реалий, также могут быть изучены в динамическом и статическом аспектах. На основе анализа текстового пространства может быть обнаружен ряд стилистических приемов, регулярно используемых автором для создания картин природы, среди которых может быть выделен ведущий стилистический прием. Таким образом, изучение текстового пространства в статическом аспекте приводит к установлению таксономии стилистических приемов, используемых автором для создания образа природы.

Наблюдения над контекстами, реализующими образ природы в произведениях В.М. Шукшина, свидетельствуют, что ведущим стилистическим приемом является метафоризация.

В основе любого индивидуально-авторского метафорического высказывания лежит взаимодействие двух мыслей на основе каких-либо ассоциаций с целью более яркого изображения реалии, выделения каких-либо ее признаков или свойств. Выявить комплекс ассоциаций, связанных с представлением конкретного природного явления, позволяет анализ всех метафорических высказываний, которые используются автором для изображения этого явления и обнаруживаются на всем текстовом пространстве его произведений.

Индивидуально-авторская метафора включает в себя не только образную и денотативную информацию, но и прагматический компонент, который определяет различного рода семантические и эмоциональные коннотации высказывания. Метафора является одним из эффективных способов выражения авторского отношения к изображаемому. Следовательно, анализ метафоры непременно должен учитывать и ее прагматику.

Говоря о природных описаниях, функционирующих в произведениях В.М. Шукшина, интересно отметить, что соотношение метафорических и неметафорических высказываний в текстах этого автора различно при описании разных явлений природы, и контексты, представляющие рассматриваемые нами явления, содержат наибольшее число метафорических высказываний. Этот факт может служить дополнительным обоснованием того, что реалии выступают конституирующими в описаниях природы.

Ассоциации, связанные с конкретными реалиями и явлениями природы, в текстах В.М. Шукшина имеют устойчивый характер. Например, в основе метафорических высказываний, представляющих солнце (зарю) кладутся ассоциации трех групп: ‘огонь’, ‛кровь’ и ‛крестьянский быт’.

Рассмотрим одно развернутое описание зари: Огромный плоский диск солнца коснулся линии горизонта и стал медленно погружаться в воду. А в небе, в той стороне, пошел разгораться нежаркий соломенный пожар («Я пришел дать вам волю»). В данном случае, описывая зарю, автор использует метафорическое высказывание в небе, в той стороне, пошел разгораться нежаркий соломенный пожар. Определить характер моделируемой ситуации позволяет информация, содержащаяся в первом предложении (речь идет о заходе солнца за горизонт): в той стороне, где солнце ушло за горизонт, небо стало принимать определенную окраску. Метафорическое высказывание практически полностью представляет собой базовую (образную) структуру, которая помогает представить цвет неба в момент заката солнца, хотя этот цвет прямо не называется. Субъект пожар и его определения нежаркий соломенный направляют восприятие читателя. Цвет закатного неба ассоциируется с цветом горящей соломы или с цветом огня во время пожара, что дает возможность читателю по-разному представлять цветовую окраску неба. Впрочем, направленность ассоциаций несколько ограничивается определениями нежаркий (ср.: жаркий – ‘источающий, дающий сильный жар, палящий, горячий (о солнце, огне и т.п.)’; и соломенный (соломенный – светло-желтый, цвета соломы) [МАС, т. 1, с. 472; т. 4, с. 191]. Таким образом, в основе данного метафорического высказывания лежит ассоциация по цвету, предполагающая целый спектр цветовых оттенков. В данном описании определение соломенный ассоциативно актуализирует содержание концептов, связанных с деревенским бытом (изба, очаг, хлев и др.). Эти концепты в шукшинских текстах являются проводниками (носителями) положительных эмоций.

В целом относительно текстового пространства произведений В.М. Шукшина следует отметить, что основными (доминирующими) в описаниях реалий природы являются ассоциации зооморфного и антропоморфного характера (исключение составляют ассоциации, связанные с образом солнца). Все выявленные ассоциации носят традиционный характер, часть из них (связанные с изображением земли и березы) уходят корнями в мифологию и фольклор. Ассоциации, положенные в основу целого ряда метафорических высказываний, носят сложный, множественный характер, что способствует оживлению традиционных образов и дает волю читательскому воображению.

Еще одним уровнем текстового пространства, позволяющим выявить таксономии, является композиционно-речевой уровень.

Используя различные термины, все исследователи выделяют данный уровень прежде всего с точки зрения проявления и смены в тексте основных его субъектов: повествователя (рассказчика) и персонажей. В этом смысле композиция также понимается как динамическая структура.

Наряду с этим композиция текста может быть представлена как статическое расположение его частей. В этом случае под составляющими композиции принято понимать самые общие ее единицы: пролог, экспозицию, завязку, развитие действия, кульминацию, развязку и эпилог, а также формальные компоненты произведения или его части: начало и конец.

Частично по общим соображениям, связанным со стремлением к более четкому разграничению аспектов описания, частично в связи с тем, что предметом нашего исследования является не композиционно-речевая структура сама по себе, а место одной из реальностей художественного текста – образа природы – в этой структуре, нам представляется, что анализ текстов произведений должен проводится в двух направлениях: во-первых, с учетом речевого оформления (речевых особенностей основных субъектов текста), во-вторых, с учетом композиционного построения самого текста (расположения и взаимосвязи его частей). Композиция в связи с этим понимается нами как двустороннее явление, представляющее собой, с одной стороны, статическое расположение частей текста, с другой – динамическую структуру, предполагающую смену речевых планов.

Если иметь в виду, что понимание композиции текста как динамической структуры более характерно для лингвистики, а на определение композиции как статического расположения частей текста чаще ориентируются литературоведы, то предпринимаемый нами подход к исследованию следует считать комплексным подходом. Термин «композиционно-речевая структура» в связи с этим является для нашего исследования наиболее приемлемым, так как именно он, на наш взгляд, отражает двустороннюю сущность исследуемого уровня художественного произведения.

Таким образом, определение места образа природы в композиционно-рече­вой структуре текстов В.М. Шукшина связано с решением двух задач: во-пер­вых, с выяснением особенностей введения образа природы в словесную ткань произведения (выявлением формального места образа природы в произведениях), во-вторых, с выявлением отношения образа природы к основным субъектам текста.

Исследование текстового пространства на данном его уровне позволило построить определенную таксономию, проявляющую типичное место образа природы в композиционно-речевой структуре художественных текстов В.М. Шукшина. Наблюдения показали, что такая реальность художественного текста, как образ природы, в произведениях В.М. Шукшина обязательно включается в один или несколько субъектных планов. Пейзажные зарисовки и вкрапления не существуют в текстах только в качестве «фона» повествования, «картины самой по себе». Развернутые пейзажные описания занимают в текстах преимущественно сильные позиции: формальные начало и конец, а также располагаются в момент кульминации сюжетного действия. Пейзажные зарисовки, расположенные в начале отдельного рассказа или главы романа, являются средством прогнозирования и нацеливают читателя на определенную стратегию восприятия дальнейшего повествования. Нередко начальный пейзаж рассказа (или главы романа) соотносится с описанием природы в конце повествования.

В рассказах с повествованием от третьего лица образ природы в большинстве случаев включается либо в субъектный план персонажа, либо входит в два субъектных плана: повествователя и персонажа, становясь при этом имплицитным средством выражения авторского отношения к персонажу, близости их эмоционально-оценочных позиций.

В рассказах с повествованием от первого лица образ природы реализуется исключительно в виде развернутых пейзажных описаний и представлен только речевым планом рассказчика. Анализ пейзажных описаний автобиографических рассказов свидетельствует о наличии в их текстах двух разновидностей рассказчика: взрослого субъекта повествования и рассказчика-ребенка.

Принципы и способы включения образа природы в композиционно-речевую структуру рассказов и романов В.М. Шукшина во многом сходны. Основная роль образа природы в романах – создание и характеристика образов персонажей. В романе «Любавины» образ природы включается в субъектный план ряда главных героев, в романе «Я пришел дать вам волю» – последовательно реализуется в субъектном плане одного героя – Степана Разина, при этом представление одной природной реалии – солнечного заката – становится пейзажем-лейтмотивом, выполняющим существенную роль в реализации идейного замысла романа.

Определение места образа природы в композиционно-речевой структуре произведений тесно связано с выявлением роли природных образов-символов в создании их идейно-философского уровня.

На основе анализа концептуального пространства художественных текстов одного автора возможно выявление ключевых образов-символов, берущих свои истоки в мифологических и фольклорных традициях. Ряд выявленных в текстах общепоэтических метафор природы и образов-символов также может представлять собой определенную таксономию текстового пространства. Включаясь в художественный текст, данные метафоры и образы-символы подвергаются определенной трансформации сообразно идейному замыслу произведения. Определение характера включения и трансформации традиционных образов-символов природных явлений в концептуальном текстовом пространстве представляет собой динамический аспект исследования.

Следует говорить о наличие в творчестве В.М. Шукшина ряда символических образов, среди которых основными являются образы солнца, реки, земли, березы. С целью реализации идейно-философского замысла автор максимально использует традиционные фольклорные и мифологические значения этих образов-символов. В некоторых случаях наблюдается своеобразная контаминация образов-символов, так, например, довольно часто в произведениях дополняют друг друга образы солнца и реки; солнца и земли.

Важнейшая философская проблема, решаемая в целом ряде произведений В.М. Шукшина, – проблема соотношения конечной человеческой жизни и бесконечного, вечного бытия Природы.

Все рассмотренные образы-символы вносят в произведения жизнеутверждающее начало, актуализируют неразрывную связь человека с природой. Выделенный ряд сквозных образов-символов составляет ядро созданного В.М. Шукшиным художественного мира и соотносится с основными устойчивыми понятийными категориями этого мира.

Таким образом, исследование текстового пространства в динамическом и статическом аспектах позволяет, с одной стороны, описывать «механизм» включения образа природы в текстовое пространство, а с другой стороны, выявлять определенные таксономии, представляющие собой обобщения, которые касаются, во-первых, особенностей моделирования картин природы; во-вторых, стилистических приемов, используемых при описании мира природы в художественных текстах конкретного автора, и ассоциаций, связанных с природными явлениями; в-третьих, типичного места образа природы в композиционно-речевой структуре художественных произведений; в-четвертых, традиционных образов-символов, включенных в концептуальное текстовое пространства художественных произведений.

Библиографический список

Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000.

Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983.

Словарь

Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1999. (В тексте – МАС.)

Е.К. Куварова⁴