Отчёт о работе Международной научной конференции

«ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР»

(23–26 августа 2010 г., Буэнос-Айрес, Аргентина)
23–26 августа 2010 года в столице Аргентины Буэнос-Айресе проходила Международная научная конференция «Глобализация и развитие национальных культур», организованная Аргентинской академией наук, Национальным агентством по научным исследованиям CONICET, Национальным университетом Кильмеса и Русским домом в Аргентине. Мероприятие было приурочено к 200-летию Аргентинской академии наук.

В состав CONICET входит Объединение социально-исторических региональных исследований, которое представляет собой сеть из четырёх исследовательских групп – Регионального центра социальных исследований Национального университета Росарио, Центра социальных исследований региональной истории Национального университета Комахо, Центра исследований региональной истории Национального университета Юджу и Центра латиноамериканских социальных исследований Университета центральной провинции Буэнос-Айреса. Эта сеть была создана с целью развернуть диалог между различными теоретическими традициями исследования в области истории, географии, социологии и антропологии. Именно такая структура, как считают аргентинские учёные, поможет им выйти на новый уровень обобщений и анализа в национальных исследованиях.

Российскую делегацию в составе семи человек возглавлял заместитель директора Института философии РАН, доктор философских наук С.А. Никольский. В состав делегации входили ведущие российские учёные в области гуманитарных исследований: О.И. Генисаретский, доктор исторических наук, профессор, заместитель директора Института философии РАН; А.А. Кара-Мурза, доктор философских наук, профессор, завотделом Института философии РАН; В.К. Кантор, доктор философских наук, профессор Высшей школы экономики; М.М. Фёдорова, доктор политических наук, завсектором Института философии РАН; А.П. Романова, доктор философских наук, профессор, директор Гуманитарного института Астраханского государственного университета; В.И. Кирюшин, академик РАСХН, завкафедрой аграрной экологии Тимирязевской сельскохозяйственной академии. С аргентинской стороны в конференции принимали участие члены CONICET, доктора университетов Буэнос-Айреса, Кильмеса, Росарио, Мендосы и др.

С приветственным словом к участникам конференции обратились Председатель исполнительного комитета, Исполнительный секретарь СНГ С. Лебедев, президент Совета Федераций России С. Миронов, президент комиссии по науке и технологии палаты депутатов Конгресса аргентинской нации доктор Грациелла Мария Джаннетасио (Graciela Maria Giannettasio) и др. В процессе работы конференции обсуждались интересные для обеих сторон проблемы, такие как национальная идентичность, этнокультурная специфика, межконфессиональный диалог. Работа шла сессионно. Проблематика каждой сессии обсуждалась в двух докладах – с российской и с аргентинской стороны.

Первая сессия была посвящена проблемам межкультурного диалога в контексте глобализации. В докладе С.А. Никольского (Институт философии РАН, Москва) глобализация была рассмотрена в тех проявлениях, которые имеют значение для национального самосознания взаимодействующих обществ. Один из главных тезисов доклада касался двойственного характера глобализации. С одной стороны, её нельзя считать исключительно новым феноменом: явления глобализации в истории возникали и раньше. Им сопутствовало создание новых технических средств, посредством которых связи между обществами становились более тесными и интенсивными. Вместе с тем, современная глобализация отлична от прежних форм. Она возникла благодаря двум новым изобретениями – телевидению и Интернету. При этом новой глобализации в её проявлении в сфере культуры присущи два качества, которых не было прежде: это возможности как наблюдать происходящее в режиме реального времени (on-line), так и становиться непосредственным участником события. Для более полного анализа докладчик вводит термины «общество-донор» и «общество-реципиент», оговаривая их условность. С его точки зрения, уместно говорить не о глобализации как таковой, а о современной глобализации, которая создаёт для взаимодействующих обществ такие последствия, которых не было прежде. Для них возрастает потребность и значимость адекватного понимания происходящего, то есть требуется адекватное понимание тех ценностей и смыслов, которые стоят за происходящим. Таким образом, современная глобализация – это не только способ подавления одной культуры другой, но и стимул для развития обеих культур – как культуры «общества-донора», так и культуры «общества-реципиента». В докладе было также отмечено, что свойство взаимного развития культур не имманентно глобализации как таковой. Напротив, мы являемся свидетелями явлений, когда культура «общества-донора» при встрече с культурой «общества-реципиента» приходит в упадок, разрушается. Разрушение это, как правило, происходит в три этапа: на первом этапе искажаются артефакты культуры «общества-реципиента», на втором этапе сокращается их востребованность, они вытесняются на обочину информационного пространства и, наконец, на третьем этапе наступает их полное забвение. Параллельно происходит заполнение информационной сферы артефактами культуры «общества-донора» и, как следствие, переформатирование национального самосознания «общества-реципиента».

Противостоять разрушению национальной культуры можно, прежде всего, неустанно воспроизводя в каждом поколении аутентичные ей, но по каким-то причинам невостребованные или сознательно искажённые в угоду так называемой злобе дня или требованиям идеологии смыслы и ценности. Необходимо придать присущим родной культуре смыслам и ценностям публичный, в том числе международный характер. Основной вывод докладчика таков: современная глобализация является не только угрозой, но также условием и стимулом для развития национальной культуры и национального самосознания.

В ответном докладе доктор Уго Баузо (CONICET, президент Академии наук Буэнос-Айреса) заявил, что под глобализацией он понимает социально-экономический и культурный процесс, состоящий из конструктивной связи и взаимозависимости между странами; этот процесс позволил человечеству избавиться от идеи государства-нации, сосредоточившись на универсальных принципах гуманизма с равными правами для всех человеческих существ.

Глобализация проявляется в объединении рынков, обществ и, следовательно, их культур в результате ряда мер, которые заканчиваются охватом всего спектра человеческой жизнедеятельности. Этот процесс является обезличенным и подрывает то, что социологи называют «органическим сообществом», имея в виду личность. Мы стоим перед лицом метанойи, «обращения», которое заставляет думать, что трудно противостоять процессу обезличивания, поскольку он приобрёл универсальный характер и распространяется анонимно и неограниченно, заполняя самые неожиданные пробелы. В этом процессе есть те, кто принимает позиции интеграции, и те, кто сопротивляется нивелированию и уничтожению местных культур и образов.

Следует признать, что однозначной оценки глобализации быть не может, в отдельных случаях она полезна, в некоторых других вредна; важно быть в курсе этого процесса, не принимать его пассивно, выработать критическое отношение ко всему. Можно найти множество примеров «за» и «против» этого процесса. Заслуживает похвалы, например, опыт глобальной передачи через спутник момента посадки человека на Луну (20 июля 1969 года), однако невольно возникает вопрос, можно ли на самом деле эту передачу назвать «всемирной», так как во многих частях Африки, Азии или Южной Америки в силу социально-экономических причин жители были лишены возможности посмотреть её.

С экономической точки зрения глобализация характеризуется интеграцией или «подчинением» местной экономики мировой рыночной экономике, когда свободное движение капитала осуществляется по всему миру анонимно. Глобализация, которая поддерживает современные технологии, также увеличила физические взаимосвязи между людьми, живущими далеко друг от друга, например, с помощью воздушного и железнодорожного транспорта, высоких скоростей и безудержного распространения автомобилей, рождения «общественного транспорта». К этому следует добавить, что сложные системы коммуникации, такие как электронная почта, Интернет и другие средства беспроводной связи, с каждым днём приводят к непредсказуемым результатам, которые поощряют взаимодействие между народами в отдалённых районах. Однако эти современные средства массовой информации не должны забывать, что в некоторых регионах планеты люди полностью изолированы от этих «льгот». Социолог Эдуардо Грюнер подчеркнул, что почти половина населения Африканского континента никогда не говорила по телефону. Разрыв между развитыми и развивающимися странами становится всё больше и больше и, конечно, труднее преодолевается. Например, к югу от Сахары, в одном из наименее развитых регионов мира с тревожными показателями младенческой смертности, заболеваемости и серьёзными проблемами с продовольствием, трудно говорить о преимуществах глобализации.

Вторая сессия была посвящена проблеме цивилизационной синергии и культурной политике в поликультурном и полиэтничном мире. В докладе О.И. Генисаретского (Институт философии РАН, г. Москва) остро поставлена проблема этничности как таковой в глобализированном мире. Учёный считает, что место этничности в современности, которая нас окружает, весьма неопределённо, и сторонники глобальной, проектно-ориентированной современности будущее этничности отрицают. И это отрицание – уже не умысел, а реальность нашего мира. Но всё же если мы признаем, что будущее, в которое мир стремительно погружается, – это открытое будущее, и посмотрим на него как на спонтанное развитие событий, вопрос о месте этничности в так предпринимаемом будущем остаётся не только осмысленным, но и общечеловечески значимым. Разговор об этничности в будущем мире, на взгляд О.И. Генисаретского, идёт сегодня на стыке, по меньшей мере, трёх разных областей знания и практической деятельности: экологии культуры, культурной антропологии и разнообразных психологических культур и психопрактик. Пока не будет достигнуто мало-мальски разделяемое согласие о том, что есть этническая реальность, к чему приводит «этническая слепота», то есть игнорирование этнокультурного горизонта развития, что надо (если не в порядке природы, то в порядке культуры) уметь переживать и поддерживать чувства своей принадлежности к народу, своей этнической идентичности – до тех пор упования на открытость развития, любые намерения в области этники будут неминуемо носить маргинальный характер. Оно, конечно, приятно вкушать ароматные плоды этнокухни, этномоды, этномузыки, этноэротики, сильно раскрученных сегодня, но… Говоря так, мы говорим об этничности, об этнических явлениях и реальностях а не об этносах, имеющих свои этнические имена (этнонимы), не о титульных нациях, используемых в переписи населения. И именно так стоит говорить, чтобы обратить внимание на этничность как цивилизационный феномен, который в рамках гуманитарной методологии имеет к тому же статус цивилизационного императива. Можно сказать и так: этничность первична, а этнос и наша идентификация с ним, выражающаяся в чувстве, в самопонимании человеком своей принадлежности к тому или иному этносу, вторичны. Состояние постнациональной этничности возникает в условиях, когда в процессе технологической переоснастки государственного управления увеличивается зазор между пространственной цельностью государства, с одной стороны, и живым, подвижным, энергийно-насыщенным, всегда полиэтническим полем страны – с другой. Сквозь этот зазор мы и начинаем теперь видеть этнические реальности то политически, в оптике правового государства, гражданского общества и нашей гражданской идентичности (с ожидаемой от этой оптики исторической значительностью и ответственностью), то культурально, в оптике так или иначе понятой этнокультуры (надеясь увидеть за ней иную ответственность и значительность). Наконец, помимо отдельных часто упоминаемых идентичностей (этнических, культурных, гражданских и т.д.), не стоит забывать и нашу антропную идентичность, то есть принадлежность к роду человеческому: ведь именно она имеется в виду, когда речь заходит о правах, свободах и достоинстве человека, об «общечеловеческих ценностях».

В докладе доктора Марии Сильвии Оспитал (CONICET, Национальный университет Кильмеса, Буэнос-Айрес) анализируется вопрос о формировании населения Аргентины в ХIХ – первой половине ХХ века. Автор приходит к выводу, что ещё в первых декадах ХХ века 30 % населения страны составляли иммигранты, родившиеся за пределами Аргентины, главным образом это были итальянцы и испанцы. Это благотворно сказалась на развитии страны, так как иммигранты селились на ещё необжитых землях пампы, а концентрация населения в этих районах способствовала активным процессам урбанизации. Велик был вклад переселенцев и в развитие аграрного сектора.

Влияние этого процесса на социально-экономические и культурные тенденции в Аргентине было огромно. Обе стороны по-разному решали проблемы, возникавшие в процессе адаптации нового населения. Как правило, значительная часть иммигрантов стремилась к усилению своей этнической самоидентификации, что выражалось в стремлении к сохранению своих этнических традиций; в то же время аргентинские губернаторы старались выработать стратегию инкорпорации иммигрантов в национальную социальную и этническую среду. В обсуждении этого процесса участвовали не только политики, но и учёные, общественные деятели, писатели и т.д. Весьма примечательно, что этот процесс (если говорить про вторую половину ХIХ века) совпал с процессом формирования аргентинского государства. Многие политики по-разному относились к процессу иммиграции. Так, Альберди и Сармьенто приветствовали иммиграцию, считая, что она поможет в освоении страны. Сармьенто особую роль в деле приобщения иммигрантов к общенациональным ценностям отводил образованию.

Одним из важнейших вопросов инкорпорации иммигрантов в аргентинскую нацию был вопрос гражданства. В разные периоды разными политиками эта проблема решалась различными способами. Наибольшую полемику вызывал вопрос избирательных прав иммигрантов. После Первой мировой войны и преодоления экономического кризиса происходит некоторая радикализация в вопросах миграции. Начинают превалировать представления, согласно которым те страны, которые имеют более либеральную политику в вопросах иммиграции, добиваются больших успехов. Но этот процесс был остановлен экономическим кризисом конца 1920-х годов, что привело к росту ксенофобии в аргентинском обществе и ограничению иммиграции.

Третья сессия подняла теоретические проблемы, касающиеся соотношения универсализма и самобытности в национальной традиции. В докладе А.А. Кара-Мурзы (Институт философии РАН, г. Москва) были проанализированы политико-философские традиции России в контексте глобализации. В истории русской общественно-политической мысли давно замечен парадокс, предельно точно сформулированный Н.А. Бердяевым в работе «Судьба России»: Россия в одно и то же время и самая «национально-шовинистическая», и самая «универсалистско-космополитическая» страна в мире. Она с равным энтузиазмом склонна доказывать как свою полную исключительность и уникальность в мире, так и свою тождественность целостному миру, свою полную «растворённость» в нём. Таким образом, стойкая полярность «национализм-универсализм» названа Н.А. Бердяевым в числе главных антиномий российской культуры и российского самосознания. Справедливость и плодотворность бердяевского анализа доказывается хотя бы тем известным фактом, что такой бесспорный «самобытник», как Ф.М. Достоевский, стал в нашей культуре и главным идеологом концепции о «всемирной отзывчивости русской души». В связи с этим, как считает докладчик, представляются крайне архаичными, неоправданно политизированными и в целом теоретически давно преодолёнными в русской культуре односторонние обоснования как «национальной исключительности», так и «космополитической универсальности» России. Единственно плодотворным направлением в русской историософии следует считать творческое развитие той российской традиции, которая всесторонне исследует, как именно взаимодействуют в русской культуре, подчас перетекая друг в друга, «национальное» и «универсальное». Возможно, известная особость (и если не исключительность, то, во всяком случае, очевидная самобытность) России состоит как раз в том, что она подчас избыточно претендует на всемирное, вечное и универсальное и в итоге зачастую пренебрегает реальными (т.е. повседневными и локальными) национальными интересами. И наоборот, занимаясь чрезмерным «самокопанием» и поиском «национальной русской идеи», наша страна часто утрачивает реальные возможности участвовать в решении мировых судеб, оказываясь на периферии всемирных процессов. В своё время А.И. Герцен точно сформулировал эту национальную особенность отечественной культуры и самосознания: «Лишнее требуем – лишнее жертвуем…». Методологическим подспорьем диалектического анализа и конкретизации бердяевского дуализма «национальное-универсальное» могла бы стать сформулированная задолго до Н.А. Бердяева формула русского философа И.В. Киреевского о бессмысленности рассуждений на тему о том, какая из двух тенденций – к «русской исключительности» или к «западной универсальности» – более полезна и имеет больше шансов на реализацию в России. В докладе автор попытался обозначить наиболее продуктивные, с его точки зрения, интеллектуальные ходы в этом важнейшем для русской культуры поиске, которые были зафиксированы в отечественной философской традиции.

В докладе доктора Марты Бонаудо (CONICET, директор Совета научно-технических исследований, Национальный университет Росарио) замечается, что очень сложно совместить такие понятия, как универсализация и национальная идентичность. У такой сложной проблематики всегда есть много различных компонентов. Возможно, как на это указывает Гарсиа Канклини, ссылаясь на слова Ульрико Бекка, одного из теоретиков глобализации, она ставит нас перед вызовом образования второй, более вдумчивой современности, которая не навязывает нам секулярную рациональность, но принимает плюрализм различных традиций. Параллельно мы не должны прекращать указывать на то, что процесс глобализации продолжает создавать чрезвычайно конфликтные ситуации. Тем более, если мир движется к созданию больших наднациональных, с установленной взаимосвязью блоков, с народами, перетекающими из одного пространства в другое, возникает и немало «побегов ненависти» к иностранцам. Стирание границ нарушает национальные традиции, благоприятствуя появлению традиций универсального потребления. Оно деструктурирует некое тождество, которое содержится в национальных контекстах. Докладчик считает, что человек может ответить на вызовы глобализации только с позиции общественного договора.

Четвертая сессия была связана с проблемами технологий взаимодействия различных наций, взаимодействия культур и диалогических принципов организации политического пространства. В своём докладе М.М. Фёдорова (Институт философии РАН, г. Москва) обосновала ряд диалогических принципов организации политического пространства во взаимодействии культур. Опыт социально-политического развития первой половины ХХ столетия заставил во многом усомниться в релевантности как общих теоретико-философских принципов, так и эпистемологических схем, разработанных Модерном в области политико-философской рефлексии, прежде всего, прогрессистских и универсалистских принципов, предполагавших, что западная цивилизация являет собой магистральный путь развития человечества, своеобразный «образец» или «модель», вобравшую в себя сущностные черты, на которых только и может строиться человеческое общежитие. Человек Модерна жил в горизонте универсальности, сегодняшний человек приучается жить и мыслить скорее в горизонте различия и множественности. Наше самосознание – осознание себя самого и своей «ситуации» – даже в поисках собственной идентичности отталкивается скорее не от идеи тождества, но от идеи различия. По сути, всю современную философию можно представить как осмысление этого различия. Совершенно очевидно, считает докладчик, что в условиях глобализирующегося мира, предполагающего взаимодействие разных народов и их культурных традиций, принцип монологизма, с позиций которого взирала на мир Современность (Модерн), должен быть заменён диалогическим принципом. Но и сам диалог следует переосмыслить в контексте современных меняющихся реалий. По мнению М.М. Фёдоровой, диалог – это не просто обмен альтернативными мнениями, даже если этот обмен мнениями основан на признании Другого как способного нам ответить; это не компромисс, обесценивающий изначальные позиции участвующих в нём сторон; это и не консенсус в рамках одной системы. Это не просто текст, создаваемый двумя партнёрами коммуникации, один из которых (адресант) задаёт конкретную программу развития текста, его интенцию, а другой (адресат) должен активно участвовать в развитии этой программы, не имея возможности выйти за её пределы. Слабость этих определений – в том, что все они сформулированы в терминах индивидуальной дискурсивной деятельности. В современном мире, как представляется, речь должна идти о диалоге иного рода: «внутреннее соприкосновение смыслов», в котором собеседники не просто обмениваются «репликами». Следует говорить именно о взаимопроникновении смыслов, об отказе от «монологизма» как монополии на истину. В диалоге такого рода (диалог культур, диалог цивилизаций) нет и не может быть «победителя»; здесь речь должна идти о конструировании общего смысла, предстающего как результат многогранного значащего процесса. Пример такого понимания можно встретить в творчестве П. Рикера, для которого диалог предстаёт в качестве хиазма, вынуждающего сначала развести противоречащие позиции и осмыслить каждую из них в её полной автономии, противопоставить эти позиции, а затем их «перекрестить», совместить, но таким образом, чтобы ни одна из них не утратила бы своей автономии. Диалог такого рода подразумевает двойную кодификацию и двойную контекстуализацию.

Доктор Бонилла Алкира (CONICET, Университет Буэнос-Айреса) обозначила поле своих исследований как практическую философию, понимаемую как практическое слияние философских дисциплин, которые должны изучать человека во всём его многообразии. В рамках этой практической философии докладчик более семи лет изучала миграционные процессы. Эти процессы, по мнению Балибар и Фуко (Balibar, 2005; Foucault, 1997), являются «самым большим биополитическим явлением нашего времени». Первая ось философской перспективы, или locus enuntiationis исследования докладчика, – это межкультурное положение современного человека. Современный человек предпринимает усилия по развитию возможностей уже не диалога, а полилога для поиска универсального горизонта. Второй осью является проблема междисциплинарной эпистемологии. Согласно ей признаётся, что для исследования сложных объектов необходимо преодолеть старую идею о самодостаточности философии как вдумчивого умственного усилия, следует более широко привлекать междисциплинарные исследования. Третья ось – этико-политическая, которая делает ставку на расширение политического пространства. Необходимо решать вопрос культурного гражданства, что позволило бы начать строительство диалога в более справедливом политическом пространстве.

Пятая сессия была посвящена всемирной теократии. В докладе В.К. Кантора (Высшая школа экономики, г. Москва) была рассмотрена идея всемирной теократии, выдвинутая Вл. Соловьёвым следом за Данте. Исследователь показывает историческую и философскую необходимость этой идеи, которая, по сути, предшествовала в европейской интеллектуальной элите прошлых веков нынешней идее глобализации. Идея всемирной теократии была инициирована в творчестве В. Соловьёва социокультурной ситуацией эпохи. В эпоху Александра III началась насильственная русификация окраин и не менее насильственная политика ущемления иных религий, чтобы возвеличить православие как единственно истинную среди всех иных христианских конфессий. Это прекрасно понимал и Вл. Соловьёв. Трагедия заключалась в том, что политика Александра Миротворца была принята как руководство к действию всеми чиновниками и большинством подданных государства. Причём мало кто в тот момент понимал, что эта политика ведёт к очевидной гибели Русской империи. Поняли это позже русские эмигранты-историки. При императоре Александре III утвердилась тенденция заменять широкую концепцию империи как политической структуры, защищающей многие расы и народности, жёсткой формулой исключительного национализма, опирающегося на узкий этнический базис.

Рим был знаком, символом. Как замечает Аверинцев, браня латинян, византийцы называли себя ромеями, т.е. понимали Рим как основу структурирования мира, причисляя себя тем самым к устроителям мироздания. Не преклонивший своих колен перед престолом наследников первоапостола, основатель русской империи, однако, построил город Святого Петра, где и символика городской эмблематики, и имя свидетельствовали о его дерзком замысле. В. Соловьёв словно в укор правящему императору объясняет имперские задачи России: «Настоящая империя есть возвышение над культурно-политической односторонностью Востока и Запада, настоящая империя не может быть ни исключительно восточною, ни исключительно западною державою. Рим стал империею, когда силы латино-кельтского запада уравновесились в нём всеми богатствами греко-восточной культуры. Россия стала подлинною империею, её двуглавый орёл стал правдивым символом, когда с обратным ходом истории полуазиатское царство Московское, не отрекаясь от основных своих восточных обязанностей и преданий, отреклось от их исключительности, могучей рукой Петра распахнуло широкое окно в мир западноевропейской образованности и, утверждаясь в христианской истине, признало – по крайней мере в принципе – своё братство со всеми народами»¹. Империя – это борьба цивилизации с варварскими смыслами внутри своей культуры и с варварскими окраинами, она несёт просвещение, устанавливает общую наднациональную цель. Главный её враг – национализм. А в этом смысле это одно из первых приближений к нынешней идее глобализации. Будучи последователем имперской идеи, философ верил в имперское предназначение России, её способность реализовать идею всемирной империи, хотя, как показывает автор, его мечты не исполнились. И вместе с тем утопичность этой идеи в конце жизни осознал сам русский мыслитель (в трактате «Три разговора»). Критика её была основана на критике утопизма как типа мышления, который может привести мир к катастрофическим последствиям. Поэтому задача нынешней глобализации – по возможности изживать в своих построениях утопический элемент.

Доктор Кристиан Бучрукер (CONICET, Национальный университет Куйо, Мендоса) рассмотрел роль теократии в конфликтах современности, прежде всего, на примере исламской теологии. По мнению докладчика, вопрос о роли теократии важен для понимания современных идеологических конфликтов. Плюрализм мнений, который мы считаем самой основой демократии, несовместим с концепциями религиозного консерватизма и коммунизма. Важно иметь в виду, что плюрализм мнений существует не во всех странах мира, в некоторых местах он находится только в стадии становления. Долгий процесс «разочарования» в современном мире приводит к распространению идей священной власти и к подавлению критического мышления. Удивление и тревога, вызванные в последние 30 лет феноменом исламизма в социумах европейско-американского типа, объясняются чрезмерно оптимистичным и линейным убеждением в собственном превосходстве и отношением к религиозным верованиям как к чему-то отжившему. До сих пор большая часть аналитиков рассматривала исламский феномен весьма поверхностно. Более вдумчивые исследователи начинали свой обзор идеологической основы исламизма со времён окончания Второй мировой войны. С того момента и по наши дни возникало много политических движений, которые адаптировали свои лозунги к идеям панисламизма. Эти организации искони пользовались влиянием в исламских кругах. Базовая структура доктрины исламизма соответствует модели, которая в общих чертах была разработана уже давно. Но добавились новые характерные оттенки. Важное новшество состоит в том, что последователи интерпретируют свои ожидания как призыв к реставрации внутри самих исламских стран, они жаждут возвращения к «умме» – обществу верных, объединённых Кораном и шариатом, как это было в первом поколении после Мухаммеда. Их подход несовместим с демократией, поскольку они сознательно отказываются от свободы личности и гарантий равноправия, которые лежат в основе элементарных человеческих прав, признанных недавно и официальным Востоком. Для того чтобы обсуждать эту проблему в адекватной перспективе, надо вспомнить, что на Ближнем Востоке существуют идеи и интеллектуальные течения, совсем по-другому интерпретирующие ислам, предлагающие не такие конфликтные сценарии и не призывающие к войне с секулярным миром. Например, Мохамед Шароур критикует в исламистских обществах их «архаичные взгляды», называет их интерпретацию Корана и традиций «неумелой и полной мракобесия». Он призывает к «полной трансформации» идеологии, которая позволила бы развивать исламские взгляды на государство и общество, включающие свободу мысли, свободу личности, плебисцит, парламентаризм и особенно равноправие для женщин. Следует особо выделить условия появления и возрождения исламистской угрозы: усиление демографического давления на рынок труда и политические системы; отсутствие стратегии по восстановлению национальных ресурсов; сочетание чувства неполноценности и исторических обид. Устаревший, неадекватный, опасный – именно такой ответ даёт теократия на три вышеперечисленные проблемы, и эти псевдоответы только усугубляют ситуацию.

Шестая сессия касалась актуальных проблем поликультурного региона в глобализирующемся мире. В докладе А.П. Романовой (Астраханский государственный университет, г. Астрахань) (доклад выполнен при поддержке РГНФ, проект № 10-03-00643а) были освещены проблемы поликультурности Юга России в современном глобализирующемся мире. Основным тезисом доклада являлось равноправие локальной модели поликультурализма наряду с более широко распространившейся, но вызывающей ряд сложностей и негативных последствий мультикультурной моделью. Мультикультурализм, по мнению докладчика, – это явление эпохи глобализации, когда нерегулируемые миграционные потоки превратили западные мегаполисы в многокультурные образования в течение достаточно короткого времени. В мультикультурном образовании, где каждый этнос существует обособленно, поддерживая свои традиции, с очень чёткой гранью между «своими» и «чужими», происходит капсулирование как реакция на глобализационые процессы. В противоположность мультикультурализму поликультурность – это исторически, веками сложившаяся многокультурность, с разделением зон экономического влияния, устоявшейся системой культурных связей, основанных на принципах толерантного отношения к «чужому» как к «другому», взаимопроникновении культур от семантического до институционального уровня. Такой принцип сосуществования являлся единственно возможным для выживания приграничных областей при отсутствии автохтонного населения. Поликультурализм характерен для ряда пограничных территорий Юга России, таких как Астраханская область, Краснодарский край и т.д., где сохранение данной культурной модели представляется одной из возможных альтернатив мультикультурализму. В рамках поликультурализма формируется отношение к культурному наследию других этносов, исконно проживающих на данной территории, как к генетически своему. Интересные процессы происходят при столкновении двух моделей на изначально поликультурной территории. Так в последние 20 лет Юг России стал чрезвычайно привлекательной площадкой для мигрантов из стран Средней Азии и беженцев с Кавказа. Произошло нарушение традиционно сложившегося паритета этносов и культур, мигранты вклинились в сложившееся разделение экономических зон. Общее увеличение мусульманского населения привело к усилению исламской атрибутики в культурном ландшафте Юга России. Однако культурное противостояние стало формироваться не по религиозному принципу, а по принципу «свой» (как представитель традиционно проживающего на данной территории этноса, вне зависимости от его религиозной принадлежности) – «чужой» (вновь прибывший, чаще всего с Кавказа). Мигранты последних лет бессознательно воспроизводят именно мультикультурную модель поведения, капсулируясь, подчёркивая свою этническую обособленность и нежелание идти на компромисс. Социологические исследования, проведённые на Юге России в последние годы, показали, что при вполне доброжелательном отношении к традиционно существующим на данной территории культурам в среде молодёжи начинает формироваться негативное восприятие культурных матриц мигрантов последней волны, что может в перспективе разрушить хрупкий культурный баланс.

В докладе доктора Глэдис Лечини и доктора Педро Ромеро (CONICET, Университет Росарио) ставится вопрос о месте Латинской Америки в мультикультурном глобализованном мире. Докладчики считают, что большинство обществ в мире можно назвать мультикультурными. В них сосуществуют различные культурные идентичности с историческими корнями или новообразования, возникшие в рамках диверсивности. В большинстве случаев законодательные действия государства являются эффективными, но в ряде случаев их недостаточно, что приводит к социальному или территориальному развалу.

Так как мультикультурализм длительное время рассматривался как внутреннее порождение государства и некий чёткий порядок на международном уровне, он обрёл некоторые новые политические рамки, приведя страны к внутреннему институциональному кризису и новому международному порядку глобализма. Политика мультикультурализма происходила, таким образом, из юридическо-политических норм мультикультурного социума. Но спектр отношений внутри такого социума весьма широк, включая конфликты интересов, групп и разных проявлений современного капитализма. Следовательно, решение этих проблем лежит в поле сосуществования, регулирования и управления этими различиями. Но в самом центре этой проблемы находится вопрос феномена ассимиляции-доминирования большинства и меньшинства.

В Латинской Америке к этой проблеме добавляется исторический аспект, который направлен на преодоление постмодернистской постановки вопроса и, тем не менее, признаёт разницу в качестве механизма самобытности. Докладчики предлагают рассмотрение проблемы не только с точки зрения канонического толкования региональных социальных новообразований, их уровней внутреннего политического конфликта, но и в аспекте возможности сформулировать проблему с позиции этого «разнообразия» альтернативной глобальной политики. В докладе анализируются как классические подходы и ситуации мультикультурализма, так и специфика ситуации в Латинской Америке, где национальные конструкты очень тесно соприкасаются с лозунгами «дать этносу государство и в то же время дать государству этнос». Таким образом, два этих принципа являются центральными при подходах к анализу регионального мультикультурализма.

В докладе академика ВАСХНИЛ В.И. Кирюшина (Тимирязевская сельскохозяйственная академия) были подняты проблемы биосферной идеологии природопользования в контексте глобализации. Разумное разрешение проблем, выдвигаемых глобализацией в процессе развития постиндустриального общества, как считает докладчик, лежит на пути гуманизации социума и экологизации экономики. Этот путь обозначен в повестке дня на конференции ООН по окружающей среде в Рио-де-Жанейро в 1992 году. В ней была поставлена задача обеспечения устойчивого развития человечества и сохранения биосферы (sustainable development). Это означало признание биосферной парадигмы природопользования взамен антропогенной. Отдавая должное усилиям множества блестящих учёных, в том числе активистов Римского клуба, в принятии декларации sustainable development, не следует забывать, что основы этой идеологии были заложены В.В. Докучаевым (1892) более 100 лет назад, а его учеником В.И. Вернадским (1929) был сформулирован закон ноосферы, согласно которому биосфера неизбежно превращается в ноосферу, то есть среду, где разум человека будет играть доминирующую роль в развитии системы «человек – природа». После столетней разогретой культурой эйфории покорения природы и множества экологических катастроф начался трудный процесс переосмысления и перестройки природопользования. В русле позитивно понятого культурного развития она, наконец, стала рассматривается как удовлетворение потребностей общества путём использования различных видов природных ресурсов и природных условий, как процесс, имеющий ограничения экологического, экономического, социального и этического характера. В последние годы понятие природопользования приобретает расширенное толкование как система тесно связанных локальных, региональных и глобальных мер, в которой реализуется охрана природы, рациональное использование природных ресурсов и их восстановление. Новая идеология природопользования требует пересмотра многих представлений, сложившихся в контексте разных культур с чисто потребительских позиций. Приходит понимание того, что природопользование должно основываться на опредёленной совокупности экологических законов и правил, которые следует принять культурному мировому сообществу по итогам проходящих дискуссий. В России новое понимание развивается в русле ландшафтно-экологического подхода к организации промышленного и сельскохозяйственного производства. Он приходит на смену традиционному территориальному планированию и землеустройству. На его основе развивается ландшафтное планирование, суть которого заключается в построении такой пространственной организации деятельности общества в конкретном ландшафте, которая обеспечивала бы устойчивое развитие и сохранение основных функций этого ландшафта как системы поддержания жизни.

В докладе доктора Ноэми М. Гирбаль-Блача были рассмотрены проблемы, связанные с государством, бюрократией и национальной властью в Аргентине в контексте глобализации. Государство, понимаемое, по мнению докладчика, в контексте социальных отношений, а не только как институциональная формация, сосредотачивает в себе огромную долю власти. Согласно теории Карла Райта Мильса, социальное происхождение и образовательные институты – это важные источники формирования «элиты власти», объединяющие и обучающие своих членов. Оттуда берёт начало сеть социальных связей, которая позволяет меньшинству принимать решения, сказывающиеся на судьбе всей нации. Необходимость контролировать разные сферы государственного аппарата придаёт всей структуре весомость и стабильность; с другой стороны, лица, осуществляющие контроль, входят в ту же самую элиту власти. Бюрократия сама понимает ту важность, которую она приобрела в XX веке, с её административным аппаратом и техникой, включённостью в типы власти, она сознаёт себя как единую цепь, интегрирующую своих членов как звенья. Властные структуры, по Веберу, стараются поддерживать и укреплять веру в свою легитимность и в то, что «вся власть в стране осуществляется администрацией». Образовательный идеал бюрократии – это «эксперт», получивший престижное образование, подтверждённое соответствующим дипломом. Бюрократия действует как инструмент, реализующий решения, принятые политической властью. Вслед за исторической конъюнктурой бюрократия воспринимает свою роль как процесс селекции и подготовки кадров для включения новых членов в структуры власти, в класс управляющих элит. Власть в таком контексте является частью процесса внедрения предложений. Аргентина предлагает много возможностей для изучения этой проблемы на микро- и макроисторическом уровнях. В докладе интерпретировались отношения внутри государства, роль бюрократии и характер власти в государстве, в частности региональные перекосы в конце XX века, произошедшие до становления Аргентины как современной страны, во времена интервенции и государственного социализма, при административной системе управления экономикой – вплоть до наших дней, когда глобализация выдвинула свои требования адаптации к мировым процессам, потребовав переоценить «бюрократический национализм», которому развитые страны предпочитают интернационализм. Во времена глобализации, в наши дни, рыночная парадигма серьёзно оспаривает действительность, но бюрократия оказывается всё дальше от эффективности, основанной на реальном знании ситуации, а власть, очевидно, дистанцируется от политики открытости, которая только и смогла бы обеспечить её гегемонию. Национальные культуры стремятся сохранить и возобновить свой курс, свои особенности, но, делая это, нельзя игнорировать весь остальной «глобализованный» мир, что приводит в какой-то мере к международному кризису, который уже наметился на горизонте.

Материал подготовила доктор философских наук, профессор А.П. Романова (АГУ); перевод с испанского осуществили доктор исторических наук, профессор С.Н. Якушенков (АГУ) и кандидат филологических наук, доцент Э.А. Саракаева (АГУ).